– А в чём оскорбление? – удивился Лёха. – Я привык оценивать не родовитость и титул, а самого человека. Знаешь, среди кметов я встречал людей, которым, не задумываясь, дал бы звание барона, и встречал баронов, которых с удовольствием сделал бы каторжниками. Неважно, какое звание у человека. Главное – каков сам человек.

– Хороший совет. Я его запомню, – одобрительно кивнул юноша. – Орки рассказали, что вы очень многое умеете и знаете, – неожиданно сменил он тему.

– Ну кое-что я действительно умею, – насторожившись, кивнул Лёха.

– А это правда, что вы смогли победить десятника орков в бою на кулаках?

– Было такое, – усмехнулся Лёха.

– Вас учил кто-то из егерей? – не унимался юноша.

– Можно и так сказать.

– А этому долго учиться?

– Хочешь научиться драться? – прямо спросил Лёха, сообразив, куда он клонит.

– Да. Мне надоело бояться. Надоело, что за спиной вечно топчутся несколько громил, всё умение которых заключается в готовности умереть, если на меня нападут. Я хочу быть уверенным, что могу сам защитить свою жизнь, – горячо ответил юноша.

– Верю. Но это очень не просто, – грустно вздохнул парень. – А ещё это больно, обидно и иногда – унизительно.

– Почему? – растерялся император.

– Потому что, пока ты ученик, тебя будут бить.

– А это обязательно?

– Боишься боли? – насторожился Лёха.

– Не знаю. По настоящему больно мне ещё никогда не было, – честно признался юноша. – Несколько раз с лошади падал, когда верховой езде учился.

– Молодец. Ты умеешь признавать свою слабость. Это многого стоит, – одобрител Лёха. – Но научиться правильно драться на кулаках, не получая ударов в ответ, невозможно. Иначе ты не научишься терпеть и правильно защищаться. Меня и самого долго били, прежде чем я понял, что нужно делать.

– Научите меня стрелять и драться, – вздохнув, попросил юноша.

– Если скажешь мне правду, – ответил Лёха, глядя ему в глаза.

– Какую именно? – осторожно уточнил юноша.

– Это не страх за свою жизнь заставил тебя обратиться ко мне с такой просьбой. Точнее, не только он. Есть что-то ещё. Что?

– Не так давно я случайно подслушал разговор придворных. Они смеялись надо мной, говорили, что такой слизняк, как я, всегда будет их игрушкой. Что я не мужчина, а просто смазливый мальчишка, и что пришло время показать мне, чем мужчина отличается от сопляка, – с обидой в голосе ответил юноша. – А что мне делать? Все мои учителя в один голос твердят, что император – это прежде всего государственный ум, что владеть оружием должны солдаты и генералы, а император должен думать. Знаете, надо мной даже придворные дамы смеются, – чуть всхлипнув, закончил он.

– Понятно. А тут ещё я со своими шуточками по поводу рук, – мрачно кивнул Лёха.

В ответ юный император только кивнул, но, справившись с эмоциями, добавил:

– Но вы ещё сказали, что в здоровом теле бывает здоровый дух. А я очень хочу сохранить империю. Сделать так, чтобы она перестала быть дикой страной, которую боятся только потому, что у неё есть большая армия. Да, империя огромна, но толку от этого никакого. Казна почти пуста. Налоги и подати почти не собираются, а бароны ведут себя так, словно это не они живут в империи, а империя находится на их землях.

– Хорошо, тогда давай договоримся так… – начал Лёха. – Я буду тебя учить всему, что должен знать обычный рядовой солдат. Но всё это ты будешь делать своими руками. Согласен?

– Конечно. А стрелять научите? – с жаром спросил юноша.

– А как же? Уж это солдат должен уметь обязательно, – усмехнулся Лёха. – Ну раз согласен, тогда пошли.

– Куда? – не понял император.

– Увидишь.

Лёха отвёл императора в мастерские и, велев переодеться, поставил к наковальне и вручил малую кувалду. Объяснив командовавшему в кузнице гному, что к чему, он отступил в сторону и принялся наблюдать, как бородатый гном, постукивая по заготовке крошечным в его лапище молотком, покрикивает на юношу, заставляя его с силой бить по раскалённому железу именно туда, куда он указал молотком. Спустя полсвечи император, обливаясь потом, выронил кувалду из рук и с ужасом уставился на собственные ладони.

Дав юноше умыться и отдышаться, Лёха бегом погнал его на полигон и, быстро объяснив правила обращения с оружием, вручил револьвер. Указав на мишени, он подсказал, как правильно целиться, и велел стрелять. Как и следовало ожидать, все шесть пуль попали куда угодно, но только не в мишень. Чуть улыбнувшись, Лёха протянул юноше ещё шесть патронов, жёстко приказав:

– Заряжай.

– Руки трясутся, и пальцы болят, – пожаловался император.

– Знаю. Но ты должен научиться справляться и с болью, и с нежеланием твоего тела подчиняться тебе. Стреляй! Будешь стрелять, пока не попадёшь в мишень хотя бы три раза подряд.

После пятой перезарядки юноша всё-таки сумел выполнить этот норматив. Забрав у императора револьвер, Лёха снова погнал беднягу в гору. Приведя запыхавшегося юношу в его комнаты, парень приказал слуге принести побольше всякой еды, а после ужина принялся показывать, как правильно чистить оружие. Глядя на это святотатство, слуга пытался что-то проблеять, но Лёха взял его за шиворот и выставил за дверь, пообещав выгнать из удела и отправить в столицу пешком, если тот ещё раз посмеет влезть не в своё дело. Только после чистки оружия императору было позволено заняться собой.