Темноволосая студентка, которая приглянулась Дункану, спросила:

– Верно ли, что наш рост способен изменяться в течение дня и что вечером мы можем быть на полдюйма ниже, чем утром?

Элла Квинн улыбнулась.

– Это действительно так. В течение первых трех часов после пробуждения хрящи позвоночника сжимаются под нашим весом, и межпозвонковое расстояние уменьшается. В результате к концу дня мы действительно становимся ниже ростом, чем были утром, когда только что встали. В случае, когда у найденного трупа сохранились мягкие ткани, мы просто измеряем его длину. Если мы имеем дело со скелетом или разрозненными костями, прижизненный рост вычисляется на основе измерений самых длинных костей: бедренных, берцовых, плечевых, лучевых и локтевых. При этом используются специальные формулы, которые учитывают среднестатистические отклонения в соответствии с полом и происхождением жертвы. В итоге мы получаем достоверную оценку прижизненного роста с погрешностью плюс-минус три или четыре сантиметра.

– А как у нашей Джейн Доу с происхождением? – поинтересовался Дункан.

– Жертва принадлежит к европеоидной расе, – сказала Элла Квинн. – Здесь, как и в случае с половой принадлежностью, следует иметь в виду, что в антропологии термин «происхождение» используется для обозначения принадлежности к той или иной расе. Слово «раса», однако, имеет негативные коннотации, поэтому его следует избегать. Проблема выяснения принадлежности человека к той или иной расе или национальности представляет значительный научный интерес, но для полицейского следствия этот вопрос далеко не всегда имеет первостепенное значение.

– Почему же? – удивился кто-то из студентов.

– Потому что происхождение предков жертвы, на протяжении поколений живших в такой многонациональной стране, как Канада, вряд ли сможет подсказать нам, на каком языке говорила наша Джейн Доу и в какой именно группе или диаспоре – русской, польской или иранской – детективам следует разыскивать ее ближайших родственников.

– Но происхождение может подсказать внешний облик жертвы, – возразил Дункан.

– В некоторых случаях – да. Но компьютеризированная криминалистическая лицевая реконструкция, как правило, дает более точную картину, – возразила темноволосая студентка, бросая на детектива быстрый взгляд.

– Вы сказали, наша Джейн Доу, скорее всего, была довольно молодой, – снова вступила в разговор Джейн, которой очень хотелось поскорее получить хоть что-то, с чем можно работать. – Нельзя ли поточнее?..

Отвечая, Элла Квинн обращалась больше к студентам, чем к детективам, как требовали того институтские обязанности профессора.

– Установление возраста взрослого человека является достаточно сложной задачей. После окончания детского и подросткового возраста корреляция между фактическим возрастом и специфическими возрастными особенностями костей в значительной степени ослабевает. Взрослые люди стареют, если можно так выразиться, с разной скоростью, которая зависит от стиля жизни, наследственности и воздействия окружающей среды. В раннем детстве, напротив, наблюдается прямая связь между возрастом, внешностью, размерами и пропорциями тела. С наступлением подросткового возраста эта связь начинает слабеть, но остается все же достаточно заметной.

Рукой в перчатке она осторожно коснулась торчащей из земли берцовой кости.

– У девочек головка бедренной кости окончательно срастается с трубчатым диафизом в возрасте между двенадцатью и шестнадцатью. Еще через год происходит замещение хрящевой ткани большого вертела. Завершает формирование костной структуры, характерной для взрослого человека, замещение костной тканью дистальной части колена, что происходит у девушек в возрасте шестнадцати-восемнадцати лет. В этот период, кстати, человек достигает своего максимального роста.

Замолчав, она бросила взгляд на останки на столе, потом снова подняла голову. В ее глазах что-то мелькнуло, и Джейн это заметила.

– Нашей жертве было от двенадцати до шестнадцати лет, – уверенно заявила Элла Квинн.

При этих словах у Джейн болезненно сжалось сердце.

– То есть это фактически… еще ребенок?

Элла мрачно кивнула.

– Есть еще кое-что, но сначала я хотела бы поговорить о травме черепа. Подойдите, пожалуйста, сюда, к мониторам.

Когда и детективы, и студенты собрались у панели экранов, показывавших какие-то медицинские сканы, гистограммы, разрезы, у Джейн появилось ощущение, что она вот-вот узнает некую чрезвычайно важную деталь. Элла Квинн явно чего-то недоговаривала.

– Сарья, – сказала Элла студентке, которая работала у мониторов, – будь добра, объясни детективам, что мы здесь видим.

Щеки Сарьи слегка порозовели.

– Конечно…

Девушка показала на первый монитор, на котором виднелось что-то похожее на обычный рентгеновский снимок черепа.

– Компьютерное сканирование показало два перелома черепной кости, каждый из которых мог привести к смерти жертвы.

– То есть жертве нанесли не один, а два удара? – Джейн наклонилась ближе.

– Один удар был нанесен сюда…

Сарья обратила их внимание на пробитый левый висок. Эту травму Джейн уже видела на месте обнаружения останков.

– Второй удар, нанесенный сзади тупым тяжелым предметом, пришелся на основание черепа и привел к перелому кости.

Студентка направила кончик карандаша на нужное место на экране.

– И какой из них был нанесен раньше? – подсказала Элла Квинн.

Сарья слегка откашлялась.

– Первый удар был нанесен сюда, – сказала она, показывая на левый висок. – Чем бы он ни был нанесен, этот предмет не имел выраженных углов, выступов или ребер жесткости. Удар в основание черепа был нанесен чем-то, обладающим жесткой гранью.