Вытерев трясущейся рукой глаза, Хелен неуверенно посмотрела на мужа.

– Это совершенно добровольно, разумеется, – сказала Джейн. – Закон об установлении личности по профилю ДНК строго регламентирует порядок обращения с образцами. Профили ДНК, предоставленной членами семьи, вносятся в базу данных родственников пропавших без вести, которая является частью Общенационального банка генетической информации. По этому закону профиль ДНК, принадлежащей кровному родственнику, разрешено сравнивать только с профилем ДНК пропавшего без вести или неопознанного тела. Его нельзя сравнивать с аналогичным профилем осужденного преступника или с образцами ДНК, найденными на месте преступления. Переданные добровольно образцы ДНК запрещается передавать для сравнения за границы страны. Разумеется, иногда так случается, что информация, полученная в результате сравнительного анализа ДНК-профилей близких родственников, противоречит тому, что было известно членам семьи ранее, однако подобные сведения ни в коем случае не подлежат раскрытию, если это не является необходимым для успеха расследования. Если вы откажетесь, никаких санкций не последует… – Джейн посмотрела на Фейт. – Мы также можем взять образец у вас, ведь вы тоже ближайшая родственница.

– Нет-нет, конечно… Я согласна. – Хелен кивнула. – Можете взять образец у меня. Курт… он не совсем понимает, что подписывает или делает. С недавних пор я официально считаюсь его доверенным лицом, так что… Когда вы хотите это сделать?

– Мы можем взять образец сразу после того, как зададим вам еще несколько вопросов о тех выходных, когда Аннелиза пропала. Вы не против?

– Нет, я совершенно не против, – ответила Хелен и нервным движением поправила фартук.

Потягивая коктейли, Джилл и Кара наблюдали, как муж Джилл Исайя готовит традиционный эритрейский ужин в оборудованной самой современной техникой летней кухне их тринадцатимиллионного особняка, стоящего на живописном побережье близ Игл-Харбор. Вечер был прохладным, но инфракрасные панели под потолком патио давали достаточно тепла, чтобы чувствовать себя комфортно. В каменном очаге потрескивал огонь, из колонок доносился джаз. Пейзажный бассейн мерцал бирюзовой водой, на дальнем берегу пролива перемигивались огни. В подогреваемой ванне рядом с бассейном Зара и ее бойфренд наслаждались итальянским красным вином.

Вино – точнее, спиртное, потому что употребляли они не только вино, – стало постоянной компонентой общения между Карой и Джилл с сегодняшнего утра, когда за ранним обедом они едва не поссорились. Обе, однако, притворились, что ничего не произошло, и старательно поглощали разнообразные горячительные напитки, делая вид, будто вовсю наслаждаются последними часами совместного уик-энда, оставшимися до того момента, когда Кара вновь сядет на паром, чтобы вернуться к себе на Сомерсби. Впрочем, точно так же подруги поступали на протяжении всего времени, прошедшего с той трагической осени семьдесят шестого. Получай удовольствие и двигайся дальше. Главное – не останавливаться, не думать, не обращать внимания на яд, который циркулировал в их жилах, потому что, откровенно говоря, никто из них не был уверен, что сумеет противостоять отраве, если остановится и задумается.

Сегодня, впрочем, Джилл никак не могла отделаться от пока еще смутного ощущения, будто вся ее жизнь начинает медленно соскальзывать в пропасть, десятилетиями маячившую где-то на периферии сознания. Глядя на Кару, которая смеялась, потягивала из бокала коктейль, перекидывалась шуточками с Исайей, Джилл думала о том, как естественно и непринужденно у нее это выходит, словно никакой ссоры, никакой безобразной сцены за ланчем не было и в помине. Исайя, разумеется, тоже вел себя как обычно; не отрываясь от готовки, он развлекал гостью рассказами о забавных случаях на работе. В воздухе аппетитно пахло экзотическими специями.

Джилл тоже сделала глоток из своего бокала, но не почувствовала вкуса. Интересно, задумалась она, правдивы ли обвинения, которые утром бросила ей в лицо Кара? Неужели ее отношения с мужем, ее семья, ее благотворительная деятельность и вообще вся ее взрослая жизнь построены на зыбком песке вины, стыда и раскаяния? Неужели подсознательно она действительно пыталась искупить прошлое тем, что влюбилась в Исайю и вышла за него замуж? А тот факт, что для обслуживания своего банкета она обратилась именно в «Кейп вайндз кейтеринг»?.. Это ведь тоже что-то значит, да? А ее помощь беженцам, большинство которых прибыло из африканских стран? Неужели все это просто должно было подавить глубоко запрятанный страх, что на самом деле она скрытая расистка?

Нет, подумала Джилл. Это не так. Это невозможно. Никакая она не расистка, никогда ею не была и не будет.

Исайя подошел к их столику с бутылкой.

– Ну, кому налить?

Джилл выдавила улыбку, кивнула. Наливая вино в протянутый бокал, Исайя задержал взгляд на ее лице чуть дольше, чем требовала ситуация. Кажется, он о чем-то догадался. Или просто почувствовал напряженность между ней и Карой. К счастью, Исайя отвел глаза, и Джилл с облегчением вздохнула. Ее муж отличался наблюдательностью и был довольно проницателен или, лучше сказать, восприимчив. Он совершенно точно что-то заподозрил, и Джилл не сомневалась, что позже, когда они останутся одни, Исайя попытается деликатно выяснить, в чем дело.

Грудь ее сжалась от неприятного предчувствия, и Джилл, поспешно глотнув вина, постаралась мысленно вернуться в прошлое, отыскивая в своей памяти что-то, что могло бы подтвердить правоту Кары.

Она познакомилась с Исайей в Париже, когда во время академического отпуска путешествовала по Европе. Исайя Осман – живой, энергичный, умный, нежный, сексуальный и предприимчивый – был в то время простым беженцем из Эритреи. Несмотря на многочисленные трудности, он сумел быстро обрасти нужными связями, контактами и со свойственной ему энергией занялся бизнесом, основав фирму по производству одежды. Удача ему сопутствовала – довольно скоро Исайя открыл в Париже бутик модной одежды, который пользовался широкой известностью. Нынче – всего каких-то тридцать лет спустя – он был владельцем целой сети магазинов в разных странах мира.