– Тебе лучше? – спросил сокол, сидевший на спине коня.

Безел вел себя так тихо, что она и забыла про него.

– Нет, конечно, – ответила Нилит и смахнула слезу.

– Ну, значит, нас таких двое, – буркнул он.

Нилит посмотрела на него и не увидела в его темных глазах ни раздражения, ни печали – одно лишь спокойствие.

– Перерыв! – крикнула она Хелес, и они нашли тенистую нишу между двумя приземистыми зданиями – судя по всему, складами.

Освободив Аноиша от поклажи, Нилит бросила Фаразара и его тело на брусчатку.

– Будь ты проклята, женщина, – рявкнул Фаразар. – Прояви хоть немного уважения, если хочешь, чтобы я стал частью твоего безумного плана и вошел в историю как простачок, как твое имущество.

– Вижу, у тебя было время подумать, – фыркнула Нилит. – И уже поздно беспокоиться о том, что историки напишут в свитках. Об этом нужно было думать много лет назад.

– Твоя надменность погубит династию Талин-Ренала! – воскликнул Фаразар, грозя ей пальцем. – Само общество будет расколото. Торы и тал возьмутся за оружие!

– Вот и отлично, – бросила Хелес и подкрепила свои слова, плюнув на землю. Она раздвинула обмотки на голове и, зажмурившись, подставила лицо горячим солнечным лучам. – Им уже давно пора измениться.

– Я согласна с моей подругой. Как тебе город, Фаразар? – Нилит указала на окружающие ее башни. Хотя в душе она радовалась возвращению в город, он лишь напомнил ей о том, почему она вообще отправилась за тысячу миль на поиски этого жалкого императора. – Смотри, это крепости, а не дома. Это не улицы, а канавы. Местные обитатели – не горожане, а пленники общества, которое считает их расходным материалом. Так жить нельзя.

– Империя рухнет! – злобно зарычал он.

Почему-то даже после всего этого долгого пути он так и не понял, что агрессия не приносит ему ничего, кроме боли. Он не прислушался ни к единому слову, не увидел ни одного из угнетенных, которые окружали его. Он цеплялся за свою благородную гордость, и Нилит поняла, что жалеет его за это.

– Она уже рушится, дурак. Но я ее спасу.

Нилит толкнула его обратно в кучу тряпок, и он понял, что нужно молчать.

Она помогла Безелу спуститься с коня и положила его на запасной кусок ткани. Его глаза были наполовину закрыты, но он быстро выздоравливал. Кровь на его повязках уже высохла.

– Я на твоем месте давным-давно отрезал бы язык этому тупому говнюку, – сказал он.

Нилит улыбнулась.

– За своим языком следи, птица.

– Я же долбаный сокол. Буду говорить все, что захочу, – отрезал Безел и вздохнул. – Но насчет тебя я ошибся, – добавил он. – Я думал, что ты тоже убийца, как и все остальные, что ты охотишься за монетами и славой. Но нет. Ты – что-то новое. Ты доказала, что старая птица ошиблась.

– Надеюсь, что ты – первый из многих, кто это поймет.

– Удачи. Скорее всего, она тебе понадобится, – прошептал Безел и закрыл глаза, засыпая.

Нилит что-то задумчиво промычала в ответ, вспоминая свой сон о бельдам, а затем провела пальцами по бечевке и цепочке, висевшим на шее.

– Она всем нам понадобится, – сказала она, прижимая к груди медную монету и мешочек с порошком Старого Фена.

Она похлопала Безела по крылу и встала, заметив, что Фаразар внимательно следит за соколом из-под горы тряпья. Нилит нахмурилась.

Аноиш выпил немного воды из стоявшей рядом общественной колоды. Хоть что-то хорошее нашлось в этом городе. Нилит была вынуждена признать, что Аракс красив и обладает кое-какими удобствами, но в этом он не отличался от всех остальных городов, а в большинстве из них убийства не были всеобщим развлечением. Она прислушалась к хлюпанью, с которым конь пил воду, и посмотрела в промежуток между двумя узкими шпилями – туда, где виднелась Небесная Игла.

Из верхушки башни по-прежнему вылетал дым, хотя сейчас он стал более светлым. Огня не было – по крайней мере, Нилит его не видела. Откуда могла взяться эта мифическая летучая машина? Какая волшебница или волшебник приложил руку к ее созданию? Принц Филар? Нет, конечно. Это было бы так не вовремя – для него, по крайней мере. Он обнаружит, что в драгоценном убежище пусто, словно в карманах невезучего игрока.

– Хелес, как думаешь, далеко еще до Великого колодца Никса? Такое чувство, словно я в городе уже целую вечность.

– Если напрямую, то миль сорок-пятьдесят. Но если идти по улицам и обходить стороной определенные места… шестьдесят.

Нилит вздохнула.

– Если учесть, сколько миль уже позади, это так мало – и все-таки очень много.

– Это последний кусок пути. Он всегда самый тяжелый – по крайней мере, так говорят. Лично я лет десять не покидала центр города.

Нилит бросила взгляд на Хелес. Та, прищурившись, смотрела на Небесную Иглу, словно винила ее за все эти годы.

– Что заставило тебя пойти служить в Палату Кодекса? – спросила Нилит.