Сизин подняла голову, чтобы посмотреть на верхние полки. Сколько свитков напишут о ее завоеваниях; сколько принцесс узнает о том, как она силой оружия положила начало новой эпохи в Арке?

На этот раз она потянулась за свитком – жирным, тяжелым, покрытым пылью и чернильными пятнами. Его название гласило: «Правящие династии Аракса, 761–877 гг.» Дернув за ручку, Сизин увидела мешанину из имен, между которыми тянулись похожие на щупальца линии, которые ученые обычно использовали, чтобы показать вечно меняющиеся, связанные между собой семьи, которые правили Арком. Мало кому удавалось просидеть на троне несколько лет. Быстро просмотрев список, Сизин обнаружила, что самый большой период равнялся девяти годам. Время от времени семьи полностью исчезали, не оставив наследников, и их заменяли совершенно новые кланы. История каждой династии и обстоятельства ее возвышения Сизин не интересовали. Ей были нужны только имена.

Сизин забыла все имена. Она не могла вспомнить ни одной статуи, ни одного бюста правителя. Возможно, она видела пару шелковых гобеленов с их изображениями, но не более того. Это просто позор, что ни один из этих людей, даже те, кто правил всего сто лет назад, не оставил никакого следа в Араксе. Сизин злилась на них за то, что они просто пытались выживать, что им не хватило храбрости, чтобы увеличить свои владения. Даже ее отец вел войны, сидя в своем убежище. Сизин презрительно вздернула верхнюю губу.

Прежде чем Сизин позволила свитку свернуться, она заметила знакомое имя. Еще одна Сизин – Тридцать вторая из той династии. Умерла сто пятьдесят лет назад, до того, как кланы Талин и Ренала устроили бойню, которая позволила им захватить престол. Правда, впоследствии они вступили в борьбу за него и в конце концов уничтожили друг друга. Тридцать третья Сизин – тоже Талин-Ренала – находилась от даты той резни на расстоянии большого пальца: она родилась через двадцать лет после тех событий, но не прожила и трех лет.

Презрительно фыркнув, Сизин бросила свиток обратно на полку и повернулась к Итейну, который вплыл в комнату. Его появление выдал лязг брони.

Он выглядел роскошно в серебристых, отполированных до блеска латах и кольчуге. На его нагруднике был выгравирован императорский герб, рядом с которым находился другой символ – темное перо. На поясе Итейна висел шлем и кривой нож, а огромный меч Пересеф призрак нес на плече. Клинок светился как-то по-новому, чего нельзя было сказать о самом Итейне. Старый призрак выглядел мрачным и взволнованным; точно так же чувствовала себя Сизин. Свитки и мысли о будущем были забыты, их место заняли сомнения, и Сизин прокляла Итейна за это.

– Новости?

– Никаких, ваша чудесность.

– Что-нибудь про вдову Хорикс?

– Нет.

– Сообщил ли Темса про нападение на Буна?

– Ни словечка.

Сизин стукнула костяшками пальцев по ладони.

– Тогда какого хрена ты сюда пришел?

– Убедиться в том, что вы не рвете на себе волосы, ваше великолепство.

Звякнув браслетами, Сизин сложила руки за спиной и подошла к нему.

– Скажи, Итейн, как давно ты стал призраком?

– Вам прекрасно это известно.

– Напомни мне.

Итейн вздохнул. Эту тему он не любил. Он даже поднес руку к белому шраму на правой щеке; в этом месте его голову давным-давно пробила палица какого-то воина из рода Ренала.

– Сто двадцать шесть лет назад, принцесса.

– И сколько времени с тех пор ты служил королевским домам?

– Сто двадцать шесть лет. Переходил от одного правителя к другому. Вы это знаете.

Сизин улыбнулась.

– И все это время многие императоры и императрицы отчитывали тебя за дерзость, но ты не меняешься. Итейн, ты тень-слуга, а не придворный шут. Мой прадед не зря запретил шутов.

Итейн опустил голову – то ли извиняясь, то ли призывая проявить терпение.

– Ваша мать не была против, – сказал он наконец.

Сизин захотела его ударить, но ни одна трепка, похоже, не заставила его прикусить язык.

– Не упоминай при мне про мать! Эта женщина нас бросила, и, если она когда-нибудь вернется из Красса или из любой другой страны, куда она сбежала, ее встретит совсем другой Аракс.

– Значит, от вашего сокола вестей нет?

– Скажу тебе честно, Итейн: мне уже плевать. Она отказалась от возможности побороться за трон, и теперь я покажу и ей, и отцу, как я поступаю с предателями. Просто ей повезло – она ушла от моего ножа. – Сизин похлопала себя по бедру, на котором висел клинок, украшенный серебряными цветами.

– Может, именно поэтому она и ушла, – пробурчал Итейн, разглядывая полки.

– Значит, она не только дура, но еще и трусиха. Сейчас у меня есть более важные дела – например, побороть твое упрямство и тупость, – зарычала Сизин. – Мне уже хочется разобраться с тобой раз и навсегда, бросив твою монету в Никс.

Итейн посмотрел ей в глаза и не отвел взгляд.

– Ну так разберитесь раз и навсегда, и тогда я наконец обрету свободу. Прошло уже сто двадцать шесть долгих лет, принцесса, и если уж говорить начистоту, то мне кажется, что я ее заслужил. Так что разберитесь со мной, сделайте одолжение. А когда следующий авантюрист придет, чтобы разделаться с вами – точно так же, как вы сейчас хотите поступить со своим отцом, – тогда, надеюсь, вы пожалеете о том, что рядом с вами нет меня. – Его пальцы застучали по лезвию Пересефа.