После той штормовой ночи Он стал приходить к гавани ранним утром. Дворец еще спал, когда Он выбирался за ворота, набросив на голову плащ. Рассветное солнце одевало розовую дымку на город, золотило купола церквей, играло мягкими всполохами на волнах. Он привычно уже шел вдоль стены, касаясь рукой изъеденных ветрами и солнцем камней, вдыхая соленый аромат моря.

Воспоминания пронизывали Его тонкими иглами, заставляя снова чувствовать, как сжимающие грудь невидимые оковы лопаются, позволяя дышать свободно. Вернувшись в город, Он услышал, как два стратиота говорили с какой-то женщиной. По обрывкам долетевших слов понял, что опять беседуют об убитом мальчишке.

«Аптека», – донеслось до Него. Прислушиваясь, остановился под навесом портовой таверны, закрытой в такой ранний час. Значит, это та аптекарша.

Он разглядывал ее, отмечая невысокий рост и худобу, простую, но добротную одежду, лицо с резкими чертами. Проводив женщину взглядом, Он поднялся на стену, рассудив, что следить за ней на пустынном берегу будет несподручно.

Аптекарша медленно брела вдоль кладки, высматривая что-то на песке. Она что-то ищет. Откуда она знает про флакон? Что еще она знает?!

Руки сами схватили тяжелый булыжник… Второй камень тоже не достиг цели. Женщина с визгом бросилась прочь. Тяжело дыша, Он развернулся, быстро спустился и, стараясь не бежать, направился к дворцу, сторонясь больших улиц и держась в тени домов.

* * *

Дойдя до ипподрома, Галактион скользнул вдоль стены, уводя спутников за собой. С этой стороны луна освещала высокие галереи. Выступающие резные панели были залиты серебристым сиянием, казалось, они плывут на фоне серых стен. Внутри галерей ипподрома слышны были голоса, кто-то напевал на незнакомом языке.

Перебежав улицу, ведущую к боковым дворцовым воротам, троица прокралась вдоль роскошных домов и дворцов, обступающих церковь Святых Сергия и Вакха.

Хоронясь в тени кипарисов и невысоких сосен, Нина со спутниками подобрались к месту, где стена, окружающая город, встречалась со стеной, окружающей императорский дворец. Пробравшись вдоль небольшой пристани, погруженной в темноту, они оказались недалеко от зарослей олеандра и акаций. Густые запахи растений разносились в прохладе ночи. Стену здесь обрамляли стройные кипарисы, обелисками тянущиеся в ночное небо.

Там, где заросли были особенно плотными, Галактион остановился, прислушиваясь. Нина хотела спросить что-то, но он тихо шикнул. В нескольких шагах от них были ворота, ведущие на территорию дворца. На страже стояли два воина в кольчугах. Свет луны блестел на остриях копий, отражался от начищенных пластин на перевязях, поддерживающих короткие мечи. Стражники тихо переговаривались, зевали, изредка окидывали взглядом освещенное луной и факелом место между ипподромом и каменной кладкой.

Галактион прошептал:

– Услышат нас. Да и факел кусты освещает. Будет заметно, что заросли шевелятся.

– Как же ты раньше пробирался? – спросила Нина прерывающимся шепотом. Она была рада короткой передышке.

– Днем-то шумно, народ ходит. Стражникам есть чем заняться. Да и одному незаметно пробраться легче.

– Ну, вот и иди один. Мы тебя тут подождем, – сердито шепнул Павлос.

Нина укоризненно на него посмотрела, чего в темноте никто не заметил.

– Не пойдет он один. Василий его слушать не станет.

Галактион смотрел из темноты на стражу, не обращая внимания на разговоры.

– Надо бы как-то факел погасить. Камень, что ли, кинуть… – задумчиво шепнул он.

– Я пойду туда, как доберусь и погашу, сразу пробирайтесь, не ждите меня, – в самое ухо Нине прошептал Павлос, потом бесшумно подошел к Галактиону, зашептал ему что-то тоже.

Мальчик молча покивал, легко стукнул кулаком по широкому плечу друга.

Нина в панике схватила Павлоса за руку, нашарила в суме деньги, вложила ему в ладонь.

– Не вздумай в драку лезть! Подкупить, может? – спросила еле слышно.

Тот недоуменно посмотрел на нее, нащупал монеты в тряпице. Задумался на секунду, потом встрепенулся:

– Ждите. – И исчез в темноте.

Нина опустилась на корточки, прислонившись спиной к невысокой раскидистой сосне. Галактион примостился рядом и тоже замер в ожидании.

Павлос вернулся быстро, неся что-то в руках. От парня пахнуло крепким вином, да сильно, как будто он целый кувшин выпил.

«На себя плеснул», – догадалась она.