– Пап, он поможет. Я рассказала ему о твоей болезни. Вик нашёл сиделку. Очень хорошую сиделку. Она готова начать работать завтра. Ты же не против?

– Кто он, этот твой… Вик?

Чем больше Пётр Иванович слушал дочь: как она восхищается и гордится своим новым мужчиной, какой он красивый, умный, сильный и богатый, тем сильнее сосало под ложечкой. Словно он был страшно голоден, а ему подсовывали какую-то несъедобную гадость.

– Я думал… Мне отчего-то казалось… – Он хотел спросить про Мишу, но, посмотрев на воодушевлённое лицо Саши и вспомнив о том, что, если у него будет сиделка, дочери не придётся гробить себя, передумал.

В любом случае ему осталось недолго. А Саша разберётся. Она умница. Поэтому Пётр Иванович лишь молча накрыл ладонью её руку и дослушал до конца восторженный рассказ.

Где-то в тунгусской тайге

Напротив неё на кошме сидела, скрестив ноги, и смотрела прямо в глаза старая женщина. Что-то знакомое было в её чертах: широком плоском лбу, узких тёмных глазах, ниточке губ, выдающемся вперёд подбородке.

– Ты пришла в себя. – Голос старухи был неожиданно молодым и глубоким, без малейшего акцента. – Каждое слово имеет множество значений. Иногда нужно понимать его буквально. А иногда – образно. От того, сумеешь ли ты распознать, как нужно понимать слова, зависит твоя жизнь. Ты готова поиграть?

Саша обвела взглядом полутёмное пространство чума, вдохнула горький запах дыма, струящегося над очагом, где тлели какие-то травы, посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Всё так реально и одновременно эфемерно.

– Готова.

– Тогда я расскажу тебе три истории, в каждой из которых будет спрятан ключ. Найди ключ и вернёшься домой.

Саша кивнула.

– На вершине горы рос огромный кедр. Он был таким большим, что доставал своими иголками до облаков. Каждое лето на нём созревали шишки, они падали, катились вниз по склону, оставляя повсюду свои семена, и скоро вся гора, от подножья до макушки, поросла молодыми деревьями. Огромный старый кедр укрывал их от ураганного ветра и палящего солнца, а когда пришла пора ему умирать, лёг, врос в землю и удобрил её, чтобы молодые деревья смогли расти ещё быстрее, ещё сильнее. Но кто помог старому кедру вырасти на этой горе?

Старуха замолчала и вопросительно приподняла бровь. В уголках её губ крылась усмешка и сомнение: сумеет ли Саша разгадать загадку?

– Кедр – это родитель, отец или мать, который заботится о своих детях, дарит им любовь и защиту. Он не знает, как появился на свет, очевидно, что от такого же кедра, но это неважно. Гораздо важнее, что он оставит после себя целый лес, – сказала Саша.

– Хорошо. Вот вторая история. Жила-была лисица. Красивая и хитрая. Но однажды она встретила волка и полюбила его. Не нужны ей были лисы, такие же красивые и хитрые, как она, а нужен был только сильный и отважный волк. Но когда волк подошёл к ней и предложил уйти с ним в дальние края, лисица ответила: «Мы с тобой слишком разные, чтобы быть вместе». Вильнула хвостом и скрылась в чаще. Что случилось после этого?

«Лисы не спариваются с волками!» – хотела воскликнуть Саша, но вовремя осеклась, вспомнив, что не стоит воспринимать слова старухи буквально.

– Она нашла себе лиса. Но скоро прогнала его. А волк ушёл в дальние края один, но так и не встретил свою волчицу. Оба умерли в одиночестве, не оставив потомства. Ключ – это близкое по духу существо. Неважно, какого он племени.

Чёрные глаза старухи вспыхнули огнём.

– А вот и третья история. Самая сложная. – Пожевав губы, она продолжила: – Гагара прекрасно умела плавать и нырять на невероятную глубину, но мечтала о небе. Ей хотелось летать так высоко, чтобы быть выше облаков. Но когда она вышла на берег и вспорхнула ввысь, её подстрелил охотник. Гагара упала на землю и стала ждать смерти. Оказалось, стрела ранила только крыло и прошла навылет. Куда отправилась гагара, после того как крыло зажило: в воду или в небо?

– Она отправилась в небо. К творцу мира богу Хэвки, который просил её принести ему кусочек земли со дна океана, чтобы создать всё, что мы видим вокруг. И это случилось. Гагара – это я. И любой другой человек, который свободен, чтобы выбирать.

Произнеся это, Саша почувствовала, как из глаз брызнули слёзы. Они попали в огонь в очаге, тот зашипел, поднимая столб пара, и старуха растворилась в нём.

– Твои слова, не мои, – услышала Саша, прежде чем стены чума стали прозрачными, пропуская внутрь зелёный свет и звуки леса.

***

Она очнулась от того, что по губам и подбородку потекла вода. Сделала судорожный глоток, закашлялась, открыла глаза. И увидела Мишу. Глаза на пол-лица. Страх, радость. Он, стоя на коленях, приподнял её с земли и пытался напоить водой из бутылки.

– Всё, хватит. Сразу много нельзя. – Его голос был чуть хриплым, словно у него тоже пересохло во рту.

– Где ты был? – Саша села, почувствовав, как закружилась голова.

– Потом расскажу. Давай сначала доставим тебя в цивилизацию и убедимся, что всё в порядке.

– Как ты меня нашёл?

– Надана Николаевна помогла. Пойдём, нас ждут. Сможешь идти?

Опираясь на Мишу, она поднялась и огляделась. Они находились на широкой поляне, под старой лиственницей с необъятно толстым стволом. Её корни, отрываясь от земли, создавали что-то вроде укромного шатра. Земля была устлана мхом и жёлтой мягкой хвоей.

– А где чум?

– Какой чум?

– Я долго шла по открытой местности, в тумане. Вокруг не было леса, только с одной стороны. А вот тут, на этом самом месте, стоял полуразвалившийся эвенкийский чум. Меня укусила змея, я ввалилась в него и потеряла сознание.