Я озадачилась: сколько дней я проспала, раз за этот срок успели отремонтировать так много? Или когда к делу подключается магия, работа идет не по дням, а по часам?

Узнать ответ на этот вопрос мне было не суждено. Потому что мы минули ангар, и перед нами открылась картина, которую я совершенно не ожидала увидеть.

Я резко затормозила, а потом и вовсе попятилась назад. В легких разом закончился воздух, а все волоски на теле встали дыбом. Сердце подскочило к самому горлу, мышцы напряглись, словно перед решающим броском. Вот только куда бросаться, я никак не могла сообразить. Да и ноги будто приросли к земле, став ватными и непослушными.

Прямо впереди, у самой границы полигона, словно наткнувшись на невидимый барьер, стояли ОНИ. Дикие бестиаллии, пришедшие из зачарованного леса. И все они скалились, ревели, недовольно ворчали. Бросались на невидимую преграду, а порой и вовсе грызлись между собой. До откушенных ушей и подволакивающихся лап, до летящих во все стороны клоков шерсти и обломанных рогов.

Зрелище было ужасающим. И чем дольше я на это смотрела, тем сильнее меня пронизывал страх.

– Не бойся. Они нас не достанут, - спокойно произнес ректор, стоящий на пару шагов впереди, и миролюбиво протянул мне руку, приглашая следовать за собой.

Я с опаской вложила свою ладонь и медленно, нехотя двинулась за мужчиной.

Оснований не доверять Аластару Мэдроузу у меня не было. Да и не скормит же он меня этим тварям в конце концов? Он и сам рискует, приближаясь к столпившимся вокруг полигона хищникам.

На наше приближение бестиаллии отреагировали усилившимся ревом и нескрываемой агрессией. Она читалась в каждом движении, в каждой напрягшейся мышце и оскаленной пасти. В уставившихся на нас покрасневших глазах. Ближайший к нам волколак с силой оттолкнулся от земли и с утробным ревом бросился на барьер. Я только и успела, что вскрикнуть и испуганно отшатнуться. Волколак врезался в невидимую стену - в месте столкновения появилась едва заметная радужная рябь - и рухнул вниз. Тряхнул ушибленной башкой. Но вместо того чтобы уйти, смирившись с поражением, продолжил атаковать, создавая на поверхности короткие разноцветные вспышки. Остальные бестиаллии - иглогривы, змеезубы, корноухи - делали то же самое. Таранили стену раз за разом в надежде, что прочная преграда наконец-то даст брешь.

– Зачем они это делают?
– спросила я.

Помимо страха я испытывала одновременно иррациональное чувство жалости к диким зверям. Им было больно, они скулили, разбивали головы в кровь, но все равно продолжали нападать.

– Они обезумели, - сухо сообщил ректор.
– Другого объяснения я не нахожу.

– Черная плесень?
– догадалась я.

– Думаю, да, - кивнул господин Мэдроуз.
– Мы думали, что выжгли всю заразу, но к сожалению, это не так. Проникший в академию чащобник заражен той же гадостью.

– И что же теперь делать?
– выдохнула я.
– Как же их вылечить? И уничтожить аномалию? Мы ведь не можем сидеть сложа руки. Червоточина наверняка разрастается!

Я не ждала, что ректор ответит что-то определенное на мой вопрос. Вряд ли за тот короткий срок, что я спала, преподаватели успели что-то придумать. Иначе бы они давно воплотили это в жизнь, и мы бы не стояли сейчас перед сворой обезумевших бестиаллий. Но ректор ответил вообще не то, что я ожидала услышать.

– Признаться честно, меня сейчас больше волнует другой вопрос…

Аластар Мэдроуз сделал несколько шагов вперед, приблизившись вплотную к прозрачной преграде - теперь, посмотрев чуть под углом, я смогла различить легкое мерцание на ее поверхности - и постучал костяшками пальцев по барьеру.

– Что делать с этим?

– В каком смысле?
– Я обвела взглядом барьер.

Сейчас он казался мне спасением, без защиты дикие звери давно бы нас разорвали.

– В прямом смысле. Барьер смыкается куполом над всей академией. Мы проверили. В нем нет брешей ни на земле, ни в воздухе.

Я непонимающе дернула головой, силясь понять, куда клонит мужчина. Сейчас мне было ясно лишь одно, если барьер защищает нас и сверху, то никакие багряные кровососы или огромные черные вараги не смогут напасть на академию с воздуха.

– И... Это ведь хорошо? Не так ли?

– Никто не может проникнуть на территорию академии с той стороны. Но и мы в свою очередь не можем выбраться наружу.

Ректор оперся на невидимую стену плечом, а волколак на той стороне буквально обезумел. Скреб когтями то самое место, где облокотился мужчина, а потом и вовсе притерся щекой, пытаясь ухватить зубами, но вместо этого оставлял слюнявые следы на прозрачной, словно стекло, поверхности.

– Что, совсем-совсем не можем?
– уточнила я, лелея слабую надежду, что мне показалось. Быть может, господин Мэдроуз вздумал немного пошутить? Не может же быть такого, что мы наглухо замурованы в стенах Маджериума?

А меж тем ректор спокойным, буквально будничным тоном продолжил:

– Запасов еды и воды в академии хватит в лучшем случае на пару недель. Все средства связи с внешним миром, в том числе почтовые коробки, не работают. И да, мы совсем-совсем не можем выйти за барьер.