В Зале путников он едва притронулся к своей тарелке; наконец Эмбер появилась.

– Где ты была? – воскликнул он. – Я тебя обыскался!

Удивленная его резким тоном, девушка остановилась.

– Гуляла в полях вокруг Эдема. Мне нужно было поразмыслить. Сегодня я начну учиться.

– Учиться?

– Да, чтобы стать долгоходом. Все знания, которыми владеют долгоходы, собраны сейчас в Эдеме, и для тех, кто хочет стать одним из них, тут есть курсы по ботанике, зоологии, выживанию и боевой подготовке.

– То есть ты приняла решение?

– Да, но и ты ведь тоже уйдешь, разве не так?

Мэтт уставился в тарелку и не вымолвил больше ни слова.

Днем Эмбер пошла на занятия, а Мэтт поднялся к себе в комнату, чтобы отдохнуть. Полтора месяца, начиная с путешествия по Слепому лесу, а затем по землям циников, не прошли даром: тело все еще болело, раны давали о себе знать. Ему требовалось «подзарядить батареи», чтобы сражаться дальше.

Но как он ни старался, ему не удавалось полностью сосредоточиться на Роперодене. Его тревожила мысль о расставании с Эмбер. Когда она была рядом, он ощущал себя более сильным. Когда он подумал, что, возможно, очень долго не увидит ее, в груди закололо… А то и больше никогда.

А еще оставалась Мальронс.

После всего пережитого Мэтт до сих пор не понимал, почему королева ищет его. Зачем повелела развесить объявления в городах? Откуда она знает, как он выглядит? Неужели он и правда приснился ей?

Действительно ли Мэтт как-то связан с Великим планом? Если да, то им с Эмбер нельзя разлучаться.

Но я не могу отказаться от Тоби! Уверен, он не умер! Его держит в себе… этот. Только я могу его спасти, я единственный, кто может приблизиться к… этому и не быть растерзанным на куски его охранниками.

Мэтт не любил не только произносить вслух, но даже вспоминать имя монстра. Каждый раз, когда это случалось, тот, казалось, обретал чуть большую силу.

Что же делать? Подросток мысленно разрывался между двумя вариантами: спасти друга или попытаться раскрыть тайну Мальронс.

Он закинул руки за голову и долго смотрел в деревянный потолок.

Вечером Совет Эдема вновь собрался. Эмбер и Мэтта опять пригласили на заседание.

Первыми, под угрюмым взглядом Нила, слово взяли Мейлис и Зели.

– Вчера мы обсуждали военные действия, – начала старшая. – Думаю, было бы неплохо рассмотреть также и остальные варианты.

– Насилие не должно стать нашей первой и единственной реакцией, – поддержала сестру Мейлис.

– А если уйти? – предложил мальчик по имени Мельхиот. – Взять все ценное, что у нас есть, и отправиться на север.

– Там более суровый климат, – возразила Мейлис. – Даже долгоходы не решаются больше туда ходить. Небо закрывают огромные черные тучи. И там нет никаких пэновских кланов. Уйти на север – значит обречь себя на медленную смерть.

– Я бы хотела спросить путников, – обратилась к Мэтту и Эмбер темнокожая девушка, – видели ли вы среди циников беременных? Детей?

– Нет, – ответила Эмбер. – Ни одной беременной. И все дети, которые там есть, – это захваченные в плен и обращенные в рабов пэны.

– Тогда никакой надежды.

Нил встал со своего места:

– Мне хочется узнать чуть больше об этой девушке, ради которой вы все готовы пожертвовать собой. Кто ты, Эмбер? И почему Великий план – это ты, а не кто-либо другой?

– Не знаю, выбирала не я, – пробормотала та в ответ.

– Какое это имеет значение? – вмешался Мэтт. – Она Великий план безо всяких причин. Вот ты можешь ответить, почему у тебя карие глаза?

– Потому что такого же цвета были глаза у моих родителей. Я бы хотел знать, где Эмбер родилась, и…

– Вот и она стала Великим планом потому, что так решила природа. Может быть, это случилось в момент зачатия. Возможно, природа ждала, пока родители Эмбер соединятся.

Нил собрался было настаивать на своем, но Зели прервала его и поднялась со своего места, призывая к тишине:

– Члены Совета! Мы должны принять решение. Мы не можем объявить жителям Эдема, что вторжение неизбежно, если не придумаем, как сдержать панику, которая, разумеется, сразу же начнется! Мы голосуем за свое будущее.

Мэтт восхитился тем, как она легко говорит. После Бури пэны пытались приспособиться к новой жизни, и он уже не раз отмечал, как тщательно вожди кланов подбирают слова, чтобы точно выразить свои мысли. Зели не была исключением. Мэтт решил, что она отлично умеет изъясняться. Как взрослая.