Вроде бы: ну чего такого, игрушка как игрушка, да?

Всё бы ничего, если бы это не была моя игрушка. Именно моя, моя детская игрушка. Из моего мира!

Я с каким-то благоговейным трепетом провела пальцами по желтому бантику на шее щенка. Бантик был потрепанный и порванный в одном месте, вон, даже видно неумелые стежки ниток, когда я сама пыталась этот бантик починить, еще будучи ребенком.

Эта игрушка была для меня очень дорогой и по-своему важной. Ее когда-то давно подарил мне папа, и это было очень яркое детское воспоминание, когда папа порадовал меня не только подарком, но и внезапным возвращением раньше срока из длительной командировки. Помню, как прыгала тогда от счастья и не знала, кого больше обнимать — папу или новую игрушку?..

Я очень любила папу и скучала по нему... Несколько лет назад он ушел из жизни, и, в общем-то, в моей жизни не осталось больше родных людей. Точнее — мама была, но чисто номинально, и я очень давно с ней не общалась. Настолько давно, что вряд ли она схватится о моем отсутствии в нашем мире. Мама была чертовски занята собой и только собой, своей карьерой и своей личной жизнью. И ее совершенно не интересовала судьба ее дочери-неудачницы, которая не пошла по ее профессиональным стопам. Поначалу меня ее безразличие ко мне задевало и обижало, а потом как-то стало все равно.

В общем, эта игрушка была для меня важной памятной вещью, и я обхватила ее руками в глубокой задумчивости.

Как этот некий анонимный господин «В.» узнал о том, что мне дорога именно эта вещь? Как он вытащил ее из моего мира, из моей квартиры, где этот щенок лежал на полке среди сувениров?

«Если я смог доставить его сюда — значит, сумею вернуть и Вас обратно», — эти слова из подкинутой записки звучали в голове набатом.

Под пальцами что-то зашуршало, и я только сейчас заметила, что к игрушке была привязана еще одна записка. На этот раз — чуть короче.

«Доказательство искренности моих намерений Вы сейчас держите в руках. Эта игрушка Вам очень дорога, верно? Она лежала на сувенирной полке в вашей комнате, слева от настенных часов. Кстати, я забрал к себе ваше удивительное колючее растение и полил его. Как насчет того, чтобы вам его вернуть?..

Я попрошу вас о небольшом одолжении, Катерина. Мне тоже нужно убедиться в искренности ваших намерений и желании сотрудничать. Увидеть, что вы действительно близки с Маркусом и по-настоящему являетесь его невестой. Принесите на встречу с моим помощником брошь Маркуса Лоренсо — ту самую, которая всегда при нем, думаю, вы прекрасно понимаете, о каком украшении идет речь. Только очень близкий для храэна Лоренсо человек сможет достать эту вещь. Это будет прекрасной демонстрацией вашей честности и готовности сотрудничать.

С наилучшими пожеланиями,

В.»

Я судорожно вздохнула и выдохнула.

Как насчет того, чтобы вернуть мне мой кактус, ишь. На святом играет, мерзавец! А если он его перельет, и тот сгниет?! Он у меня с таким трудом последние пять лет выживал!

Кто бы ни был этот тайный благодетель, а стоило признать, что он был отличным мастером манипуляций. Будь я чуточку глупее, или если бы просто повелась на эмоции, то свято поверила бы в каждое слово анонима и уже строила бы коварные планы, как бы втайне от Маркуса стащить его брошь и также втайне побежать на встречу непонятно с кем, кто меня обязательно спасет. Трижды спасет, ага.

Но в этом мире я пока вообще никому не верила. Какое-то подобие доверия оставалось только к Маркусу, который хотя бы жизнь мне спас, так что действовать тайно я не собиралась и решила прямо сейчас пойти к своему драгоценному жениху.

Поэтому уже несколько минут спустя я снова распахнула дверь в кабинет Маркуса и громогласно потребовала:

— Раздевайся, милый!

Мужчина посмотрел на меня с плохо скрытым подозрением и усталым тоном уточнил:

— Что теперь? Кэти, если честно, я до сих пор не отошел от твоих отборных невест, — на предпоследнем слове он сделал язвительный акцент, как будто подразумевал не слово «отбор», а скорее «отброс».. — Одну пришлось выводить со стражей. Кажется, она даже расцарапала кому-то лицо. Мне придется выплатить парню компенсацию материального ущерба.

— Нет, тут другое, — смутилась я от тоски, переполнившей голос храэна. — Смотри.

Я протянула Лоренсо сначала первое письмо, а затем, когда он прочитал его, — второе.

Мужчина долго изучал содержимое, перечитывал, затем хмыкнул и покачал головой.

— Да уж, за моей спиной мою собственную невесту еще не вербовали. Элегантно, хоть и глупо. Должен же этот «доброжелатель» понимать, что ты не будешь связываться незнамо с кем ради призрачной возможности попасть домой?

— Ты ошибаешься, — я покачала головой. — Будь во мне чуть меньше здравомыслия и чуть больше негатива по отношению к тебе, я могла бы и согласиться. Он предоставил мне доказательство того, что может попасть в мой мир. Ты же... хм, пока ты не предоставил мне ничего, кроме упреков.