Шрифт:
Но что это? Углиана не могла его надеть, концы не сходились. Ожерелье было слишком коротким.
Невозможно описать, как разозлилась Углиана.
– Наглая обманщица! Ну постой, ты за это поплатишься!
Принцесса Углиана так быстро побежала вниз по мраморной лестнице, что придворные дамы и служанки еле поспевали за ней.
– Ах ты подлая дрянь! – напустилась Углиана на Белоснежку. – Вздумала провести меня! Дала мне только половину ожерелья. Я прикажу бросить тебя в темницу!
– Чтобы надеть это ожерелье, надо знать секрет, – скромно потупившись, молвила Белоснежка. – Я надену его тебе на шею, но за это ты должна исполнить одну мою просьбу.
– Какую ещё? – подозрительно спросила Углиана.
– Отложи свадьбу ещё на один день!
– Да ни за что! – злобно вскричала Углиана. – Сколько ни проси, этого не будет!
Но алмазные цветы и листья из чистого изумруда словно заворожили Углиану. Она смотрела, как они сверкают на солнце, и сердце её замирало.
«Когда принц Теодор увидит меня такой прекрасной и нарядной, он наконец полюбит меня!» – подумала Углиана.
– Что ж, будь по-твоему, – прошипела она сквозь зубы.
– Ожерелье семи гномов! Ты покорно моей воле! Удлинись, стань таким, как прежде! – чуть слышно прошептала Белоснежка.
– Что ты там бормочешь, мерзкая уродина? – подозрительно спросила Углиана.
– Я целый день одна с овцами, вот и привыкла разговаривать сама с собой, – ответила Белоснежка.
Она взяла ожерелье и надела его на шею принцессе Углиане.
– Ах! – в один голос воскликнули все придворные дамы и служанки. – В жизни не видали ничего подобного!
Углиана вернулась в замок и раздосадованная, и довольная.
«День промелькнёт быстро, а завтра – свадьба…»
Поздно вечером, прячась от лунного света, под старым вязом встретились Белоснежка, госпожа Пушистый Хвост и мышонок Обжоркин.
– Не знаю, чем это всё кончится, но корзиночка моя наконец полна до краёв, – заявила госпожа Пушистый Хвост. – Надо только успеть забежать домой и одеться понарядней. Праздничный чепчик, кружева и всё такое прочее.
– Что из всего этого получится, никому не ведомо, – мышонок озабоченно вздохнул. – Однако пойду покатаюсь по росистой траве. Надо почистить шкурку как следует. Хотелось бы иметь приличный вид для такого случая.
Мышонок и госпожа Пушистый Хвост бесшумно исчезли, словно растворились в лунном свете.
Откуда-то с болот донеслись заунывные, леденящие душу стоны. Болотные огни приблизились и окружили Белоснежку. Они мигали, кивали ей, словно маня за собой.
Белоснежка поплотней запахнулась в старенький плащ, пристроилась между корней вяза и прижалась спиной к его стволу.
«Мои верные добрые друзья, чем мне отплатить за вашу любовь? Наверное, только своей любовью, больше нечем, – подумала Белоснежка. – Ах, как тревожно на душе! Где уж нам, слабым и маленьким, справиться со злой ведьмой Моргандой и могучим колдуном Тирастом…»
Так без сна провела Белоснежка и эту ночь, глядя, как одна за другой гаснут свечи в замке Абламор и тяжёлые башни погружаются в темноту.
Глава 9
Железные стражи ворот
В пиршественном зале за столом из драгоценного дерева сидели знатные гости – короли и герцоги. Юные королевы и принцессы завистливо перешёптывались:
– Ах, какие красивые золотые волосы у невесты! Как блестят!
– А какое ожерелье!
– Я бы отдала все свои кольца и серёжки за один малюсенький алмазный цветок!
– Ещё бы! А я отдала бы в придачу карету и четвёрку лошадей!
Принцесса Углиана кидала вокруг горделивые надменные взгляды. О, она добилась своего! Теперь принц Теодор принадлежит ей одной.
Но король Тираст то и дело с беспокойством посматривал на принца Теодора. Нет, жених вовсе не казался радостным и счастливым. Он держал в руке нежный белый цветок и ни разу не посмотрел на принцессу Углиану.
– Почему вы так печальны, принц? – шаловливо улыбаясь, спросила его юная придворная дама. – Ваша невеста так красива. А какое на ней прекрасное ожерелье!
– Лучше бы она его не надевала, – рассеянно ответил принц Теодор. – Это ожерелье будит во мне какие-то туманные воспоминания. И они терзают меня…
– Улыбнись, мой милый жених! Ты наводишь тоску на наших гостей. – Углиана наклонилась к принцу Теодору, и её золотые кудри упали ему на грудь.
Принц Теодор тяжко вздохнул и выронил из руки белый цветок.