— Ладно. Спасибо.

Медленно и как бы неохотно он потянулся за деньгами. Я схватил его за запястье левой рукой. Он испуганно отпрянул, сунул руку под стойку и вытащил левой рукой револьвер.

— Оставьте меня в покое.

— Не получится.

— Я буду стрелять. — Но револьвер в его руке дрожал.

Взяв его за руку, в которой был револьвер, я стал ее выкручивать. Револьвер упал на стойку между нами. Это был револьвер 32-го калибра, маленький никелированный револьвер для самоубийц.

Я отпустил руки Фарнсворда, поднял револьвер и нацелил его на узел его галстука. Он не двигался, но казалось, что он удаляется. Глаза его скосились.

— Пожалуйста. Я ничего не мог сделать.

— Чего вы не могли сделать?

— Мне приказали, чтобы я дал вам этот телефон в Рено.

— Кто приказал?

— Рой Лемберг. Я не виноват.

— Рой Лемберг никому ничего не приказывает. Он тот человек, который исполняет приказания.

— Конечно, он передал приказ. Именно это я и имел в виду.

— Чей приказ?

— Какого-то игрока из Невады по фамилии Шварц. — Фарнсворд облизал свои бледные губы. — Послушайте. Ведь вы не хотите меня разорить. Я иногда делаю ставки. Небольшие. Крупной игрой не занимаюсь. Но если я не буду делать то, что приказывают мне те, у кого деньги, я выйду из игры. Пожалейте меня, мистер.

— Если вы будете со мной откровенны. Лемберг работает на Шварца?

— Он — нет. Его брат.

— А где сейчас Лемберги?

— Ничего не знаю о брате. А Лемберг уехал, как я вам и сказал. Он и его жена. Положите револьвер, мистер. Я весь дрожу. У меня больной желудок, мне нельзя волноваться.

— У вас откроется язва, если вы будете молчать. Где сейчас Лемберги?

— Думаю, в Лос-Анджелесе.

— Где в Лос-Анджелесе?

— Не знаю. — Он развел руками. Они дрожали, как сухие листья на ветру. — Честно.

— Вы знаете, Фарнсворд, — сказал я грозно своим новым голосом, который у меня образовался в результате сломанной челюсти. — Даю вам пять секунд.

Старик снова посмотрел на пульт, как будто он был электрическим стулом или гильотиной. Потом громко проглотил слюну.

— Хорошо. Я скажу вам. Они в мотеле для автомобилистов в Бэйшор. Мотель «Трайтон». Так, во всяком случае, они мне сказали. А теперь опустите, пожалуйста, револьвер.

Пока еще страх не отпустил его, я спросил:

— А вы знаете человека по имени Каллиган?

— Да, он жил здесь какое-то время, примерно год назад.

— А чем он занимался?

— Играл на скачках.

— И жил на это?

— Думаю, он выполнял кое-какие поручения. Опустите револьвер, мистер. Я сказал вам все, что вы хотели узнать.

— А куда уехал отсюда Каллиган?

— Я слышал, он нашел работу в Рено.

— У Шварца?

— Возможно. Он как-то говорил мне, что работал в казино.

Я положил револьвер в карман пиджака.

— Эй! Это мой револьвер. Я его купил.

— Вам лучше без него.

Когда я выходил из дверей отеля, то увидел, что Фарнсворд направляется к пульту. Он остановился. Я вернулся в вестибюль:

— Если окажется, что вы соврали или предупредите Лембергов, я вернусь. Понятно?

Он вздрогнул. Его бледное анемичное лицо стало еще бледнее.

— Да. Конечно. Все в порядке.

Больше я не оборачивался и отправился в кассы, где заказал себе билет на ночной самолет в Лос-Анджелес. Потом взял напрокат машину и поехал в Бэйшор мимо аэродрома.

Сквозь смог я увидел ангары — серые левиафаны. Автомотель «Трайтон» располагался среди сараев на пустом участке земли рядом с аэродромом. Его домики были выкрашены в выцветший розовый цвет. Единственным его преимуществом была вывеска, на которой было написано: «3 доллара». Самолеты сновали в небе, как мухи.

Я запарковал машину перед офисом. На женщине, сидевшей в вестибюле, была нитка искусственного жемчуга, засалившаяся от немытой шеи. Она сказала мне, что мистер и миссис Лемберг здесь не живут.

— Она могла зарегистрироваться под своей девичьей фамилией, — сказал я и описал ее внешность.

— Похоже на девушку из седьмого номера. Но она не хочет, чтобы ее беспокоили в дневное время.

— Она не будет иметь ничего против. Я с другими намерениями.

Дежурная возмутилась.

— А кто говорил о намерениях? Вы что думаете, у нас здесь притон?

На этот вопрос мне трудно было ответить, и я спросил:

— А под каким именем она здесь живет?

— Вы полицейский? Я не хочу ссориться с полицейскими.