— Раз… два… три!

Первой спрашивать выпало мне.

— Как мне встретиться с Принцем-деспотом?

— Его замок на севере, туда ведёт большой тракт. Вдоль дороги стоят виселицы. Принц-деспот встречается с чужими только для того, чтобы решить — казнить их или оставить в рабстве.

Этот жених — для Филумены, подумала я отрешённо.

— Скажи, — глаза Максимилиана блеснули, — что такое из себя представляет твой ключ?

Ну конечно. Мог ли он спросить что-то ещё?

— Это отпечаток на воске, — сказала я, не дожидаясь, пока прихватит живот. — Отпечаток пальца человека, который запер Печать с той стороны.

— Ух ты, — Максимилиан, кажется, удивился. — А в старину пальцы просто отрубали и давали тем, кто ушёл. У моего прапрадеда к концу жизни один палец остался… На правой руке указательный.

Пора спрашивать, как отсюда выйти, подумала я.

— Играем? — спросил Максимилиан. — Ещё?

— Ещё.

В молчании мы заглотнули ещё по горошине. Спрашивать первым выпало некроманту.

— Где ты хранишь ключ-отпечаток?

— В кармане, — простонала я.

— В правом или в левом?

— Это уже другой вопрос… Как найти Принца-пленника?

— Не знаю, — он довольно улыбался. — И это сущая правда. Просто не знаю, и всё.

Я чуть не завыла в голос. Теперь он спросит, в каком кармане у меня ключ, а я… я спрошу, как отсюда выйти. И получится, что он меня ободрал как липку, узнал всё до ниточки, а я знаю только, что Принц-деспот убивает гостей. Если не обращает их в рабство, конечно. Ценнейшая информация.

Правда, есть ещё и Принц-саламандра, и Принц-чума. И очень жаль, что Принц-рыба утонул…

Но мне нужно пять принцев. Пять. Значит, придётся привлекать не только деспота и чуму, но и Принца-утопленника, если получится. А не получится — значит, всё зря, всё прахом, напрасно я не послушала Оберона, напрасно все эти ужасы, напрасно Уйма, напрасно Максимилиан…

А может, мальчишка просто всего не знает? Мир здесь большой, неужели не найдётся других принцев, поприличнее?

Максимилиан наблюдал за мной. Катал на ладони серую горошину. Я вдруг ощутила кураж приговорённого к смерти: он ведь всё у меня выпытал! Велика ли разница — в правом кармане или в левом? Да как только выйду отсюда, ключ в другое место переложу!

И я храбро взяла новую кругляшку со стола.

— Раз-два-три!

— Как найти Принца-саламандру?

— Лететь до земли вулканов на огненном шаре. Перевозчики дерут страшные деньги, а по земле туда не добраться — гмурры.

— Кто?!

— Лишний вопрос. И моя очередь. Вот что…

Он открыл рот, чтобы спросить про карман, — и вдруг осёкся. Наверное, в этот момент ему подумалось, что я никуда не денусь — ведь вопрос про то, как отсюда выйти, остался незаданным. А может быть, он, как и я, решил, что переложить восковой отпечаток из кармана в карман — дело одной секунды. Так или иначе, Максимилиан задумался. На мгновение. Не больше.

— Зачем тебе принцы?

— Чтобы женить на принцессах, — выпалила я.

— Что?!

Наблюдая сейчас за Максимилианом, я получила вознаграждение за все неприятности, какие скверный мальчишка успел мне доставить. Кажется, это называется реванш: юный некромант выпучил глаза, разинул рот и вдруг покраснел. Алый цвет пробился сквозь слой сажи на его щеках.

— Ты врёшь, — сказал он с ужасом. — Но ты не можешь врать… А ну-ка!

И он схватил со стола целую пригоршню семечек правды.

Дальше мы играли в бешеном темпе, как шахматисты, затеявшие блиц-турнир. Я перечислила Максимилиану имена принцесс. Он поведал, что замок, в котором мы сейчас находимся, принадлежит его мачехе. Я рассказала об Обероне и его Обещании. Некромант выложил всё, что знал о Принце-чуме:

— Он появляется неизвестно откуда и так же исчезает. Его можно узнать по запаху: трупная вонь тянется за ним, словно шлейф. Кого он коснётся — умрёт самое позднее через три дня, в страшных мучениях. И тот, кто коснётся его жертвы, тоже умрёт. И кто коснётся того, кто коснулся, и так до бесконечности… Он вечный принц — его отец уже тысячу лет как обращён в камень вместе с троном, сидит там ни живой и ни мёртвый. Ничего нет страшнее Принца-чумы. Ну разве что гмурры.

Нет, это всё-таки не жених, подумала я с опасливым разочарованием. Даже для Филумены. Такого вообще нельзя пускать по нашу сторону Печати — мало ли, кого ему захочется коснуться!

Мы глотали и глотали горошины, я узнала, что Максимилиан давно решил уйти за Печать, он там будет промышлять магическим ремеслом и когда-нибудь найдёт способ открыть проход для всех, как это было в старину. Я рассказала о Гарольде и с удовольствием призналась, что Печать с той стороны надёжно охраняется. Максимилиан пересказал мне последние новости (такой-то осадил такого-то, победил и пошёл на такого-то, но тот собрал войско…), а также рассказал, как умел, об окружающих землях (там развалины, там выжженное поле, там полуразрушенный город, а там оживлённый базар). Мы так увлеклись, что не заметили, как со стола исчезла последняя целая горошина. На полу валялись раздавленные; Максимилиан полез под стол, и я слышала, как он там шарит ладонями и еле слышно ругается.