— Вчера я сам себе не доверял и потому решил не ложиться с тобой в одну постель, — признался он. — Ты нуждалась в отдыхе, так что я расположился на ночь в соседней комнате. Сначала долго ворочался в кровати, а потом пошел в ванную и стал под холодный душ.

— Ты мазохист?

— Нет, это вынужденный поступок. Одна лишь мысль о тебе причиняла мне… боль. — Его голос стал еще более хриплым, дыхание коснулось ее щеки.

Спустя секунду жаркие губы Энди припали ко рту Мари. У нее голова пошла кругом, и она так и не узнала, сколько прошло времени, прежде чем он отстранился и потянул ее за руку в спальню.

Мари ввергло в смятение то, как быстро и легко он сбил ход ее трезвых соображений. Она вся дрожала, охваченная подобием лихорадки, исцелить которую был способен только Энди. И отказаться от этого Мари не могла. Прежде всего потому, что любит его. Она больше не могла обманывать себя, что находится с ним только вследствие дурацкого договора. Просто ей пришлось довольствоваться тем, что предложила судьба.

— О чем ты думаешь? — спросил он, увлекая ставшую вдруг удивительно податливой Мари в постель.

— Ни о чем… — Она скользнула ладонями по теплому мускулистому торсу, впервые за все время осмелившись на подобное прикосновение.

Энди вытянулся, напоминая нежащегося под ласковыми поглаживаниями тигра. Его глаза сощурились от удивления, губы изогнулись в загадочной как у древнего сфинкса улыбке.

Неважно, сколько мы будем вместе, но я постараюсь сделать все возможное, чтобы он запомнил меня навсегда! — поклялась себе Мари.

Словно подумав о том же, Энди принялся покрывать поцелуями ее шею. Ощущение мужской плоти, уже чудесно отвердевшей, готовой к любовному соитию и обжигающей жаром даже через разделявшую их одежду, будто раздувало пламя в теле Мари. Тая в объятиях Энди, она смутно догадывалась, что сегодня ее. ожидает гораздо более упоительное наслаждение, чем вчера…

Стоя перед зеркалом в ювелирном магазине и разглядывая серебряное колье с бирюзой, Мари охватила взглядом все свое отражение, и у нее невольно расширились глаза. Она едва узнала себя в образе этой элегантной стильной леди.

За три истекшие недели ее внешний вид разительно переменился. Зажав гордость в кулак, она позволила Энди купить ей несколько туалетов. Еще никогда прежде Мари — как и большинству ее приятельниц — не приходилось носить одежду, которая была привычной для женщин и девушек того круга, к которому принадлежал Энди Макгвайр. Практически каждая подобная вещь являлась единственным в своем роде авторским произведением какого-либо известного дизайнера. Поначалу Мари даже страшно было показываться на улице в таких платьях.

Сейчас она уже чувствовала себя уверенней. Ее нынешний наряд был изумительного голубовато-зеленого цвета, причем во время движения оттенки переливались. Прическа Мари несла явные следы посещения эксклюзивного парикмахерского салона. То же касалось изысканного макияжа.

В мочках ее ушей покачивались серьги в виде капель бирюзы, запястье обвивал браслет серебряных часов. И вот сегодня Энди решил подарить ей бирюзовое колье. Поначалу он намеревался остановить выбор на золоте с брильянтами, но Мари осадила его. Ей больше нравилось серебро. К тому же она знала, что, по меркам Энди, подобные украшения не стоят почти ничего. А для нее они на всю жизнь останутся драгоценными воспоминаниями о волшебных днях, которые она провела с возлюбленным. Как бы то ни было, она сможет показать это будущему ребенку.

Мари слегка нахмурилась, вспомнив о недавнем разговоре с Энди. В тот день она словно встала не с той ноги. Задержка месячных составляла уже несколько дней, а утренняя дурнота подтверждала опасения насчет возможной беременности. Однако Мари решила, что, пока не убедится окончательно, она не станет волновать Энди. От подружек она слыхала, что задержку может вызвать и перемена климата.

Но, когда Энди принялся дразнить ее лентяйкой, не желающей подниматься с постели, Мари не удержалась от раздраженного отклика:

— Послушай, я неважно себя чувствую.

— Что, наступило критическое время месяца? — тихо и несколько напряженно спросил Макгвайр.

— Да, — слетело с ее губ, прежде чем она успела задуматься над ответом.

А может, я и в самом деле напрасно извожу себя глупыми страхами? — подумала Мари.

— Так это же хорошая новость, верно, дорогая? — Лучезарная улыбка на лице Энди лучшим образом продемонстрировала, какое облегчение он испытал при этом известии. — Она означает, что ты не беременна, правда?

Правда, мрачно подумала тогда Мари. Только не это, а твое истинное отношение ко всему происходящему. На следующий же день она тайно посетила врача в городе и узнала, что действительно находится на ранней стадии беременности. Но Энди так ничего и не сообщила. Зачем, если он не желает этого ребенка? И вообще, единственное, что у нее сейчас осталось, — это гордость!

Воспоминания прервал голос Энди.

— Дорогая! Насколько я понимаю, колье тебе нравится?

Поспешно изобразив на губах улыбку, Мари обернулась к нему.