— Некоторые узнают меня по ним, — сказал он тихо.

Девушка недоуменно повертела значок в руке.

— Хм! И что это должно означать? Это ведь военный значок? Железный крест, что ли? — засмеялась она. — Да ты, никак, неонацист?

Он покачал головой, глядя ей прямо в глаза.

— Мальтийский крест означает посвящение и верность долгу. Во всяком случае, так утверждают специалисты по геральдике. Я его использую для извещения о вынесении приговора. Круги в центре представляют собой мишень. Это знак отличия стрелка-снайпера.

Зрачки девушки вдруг расширились, превратившись в бездонные колодцы, а лицо покраснело от волнения. Казалось, у нее в горле сперло дыхание, потом она пискнула что-то и, закрыв лицо руками, откинулась на спинку стула. Глядя на Мака сквозь пальцы, она торопливо зашептала:

— Да, да! Я знаю тебя. Я все о тебе знаю! Ты очень крутой парень, мистер Болан. Я чувствую... Боже!.. я чувствую... почему ты мне не сказал сразу? Я имею в виду до... до... Ты понимаешь?

Болан пожал плечами и ответил:

— Я считал, что ты все знаешь. Я «представился», когда вошел в склад. Ты ведь была там.

— Да, но я... я думала только о своем ужасном положении. Я... я не...

Мак спросил:

— Что ты делала ночью на складе?

— Они меня туда затащили... — Диана замолчала и ее взгляд заметался по рубке. — Так что же, я вам безразлична, значит, все это просто?.. Выходит, я тебе понадобилась только для твоего дела?

— Конечно, нет, — резко оборвал ее Болан, — хотя, пока ты здесь, ты могла бы мне помочь. Мне нужно знать, что ты делала на том складе.

— Туда меня притащили громилы Алана, — фыркнув, раздраженно бросила Диана. — Они заставили меня показать, где находится то барахло.

— Какое барахло?

Она пожала плечами.

— Я не знаю. Я вообще ничего не знаю. Они привозят морем и по воздуху какие-то ящики, а вот что в них, и что они с ними делают, я понятия не имею.

— Почему местонахождение груза должна была показать ты? Откуда оно было тебе известно? Какую роль ты играла в этой истории?

Диана тряхнула головой и криво улыбнулась.

— До последнего времени я ничего не знала, но теперь догадываюсь, что меня использовали как ширму для их грязных делишек. Алан устроил меня на работу в Совет выставки «Экспо-74». Дело в том, что грузы, прибывающие на ярмарку в качестве экспонатов, не облагаются пошлиной.

— Вот как?

— Поэтому они уже несколько месяцев ввозят сюда грузы по лицензиям «Экспо-74». Я думаю, что это контрабанда, но точно не знаю. Я работаю в транспортной секции и должна следить за получением и правильным размещением всех грузов, прибывающих в порт Сиэтл на хранение до начала работы выставки. Между прочим, это очень ответственная работа. Если потерять контроль за выставочными материалами, возникнет хаос.

— Думаю, ты права, — заметил Болан. — А какое отношение ко всему этому имеет Найберг?

— Он оказывает консультационные услуги Совету управляющих Экспо. Алан заключил сделку с несколькими иностранными участниками и теперь действует как их агент в Штатах и Канаде, обеспечивает решение всех организационных трудностей. Знаешь, Спокейн — небольшой город, но от всех сложностей у участников кругом идет голова.

— Давай вернемся к Найбергу, — напомнил Болан.

— Да, конечно. Он — махинатор, вот и все. Я выяснила, что половина грузов, ввозимых в наш порт на его имя, не имеет никакого отношения к ярмарке. Его головорезы приезжают сюда, забирают грузы со складов и куда-то тайно отвозят их. Потом Алан требует, чтобы я подделала документы. Я думаю, они провозят наркотики или что-то в этом роде. Правда, правда! На прошлой неделе я заявила об этом Алану прямо в глаза. А он рассмеялся мне в лицо. Сказал, что мне лучше помалкивать и вести документацию, как он требует. Иначе он обольет мою мать грязью так, что она не отмоется за всю оставшуюся жизнь.

— Каким образом он может это сделать?

— Он основал законную компанию — «Пасифик Нортвест Ассоушиейтс». Моя мать числится среди руководителей компании.

— Понятно. Я слышал о ПНА. И тут у Найберга большие возможности. Он может подставить ее. Но ты говоришь, что они притащили тебя на склад. В буквальном смысле?

— Абсолютно. Я сказала Алану, чтобы он убирался к чертям со своими грязными делишками. Сказала, что в прошлом молчала о его махинациях с грузами, но больше не хочу иметь к ним никакого отношения.

— Молодец, — одобрительно произнес Болан. — Ты избавилась от крупных неприятностей.

— Не совсем, как я понимаю. Дело в том, что вся его шайка стояла на ушах из-за какого-то очень важного груза. Он должен был прибыть уже несколько дней тому назад. Но никто не мог его найти. Вдруг, в разгар моей ссоры с Аланом, позвонил один из дегенератов-кладовщиков и заявил, что груз нашелся и я должна сказать, куда его поместить. Банда алановских ворюг сразу же поехала в порт, чтобы забрать груз, но склад оказался закрытым. Тогда они разбили дверь и ворвались внутрь, но не смогли найти контейнер. Поэтому вчера поздно ночью эти громилы пришли ко мне домой и чуть не высадили дверь. Они бросили меня в машину и потащили на склад, чтобы я нашла им тот груз. Некоторое время я валяла дурочку, но потом эти кретины взбесились. Их главарь позвонил со склада Алану и сказал, что я отказываюсь им помогать. Алан приказал им задать мне трепку — по их словам, именно так он и выразился. Громила не хотел меня бить, во всяком случае так он сказал, но заявил, что будет вынужден как следует отделать меня, так как не может вернуться с пустыми руками. — Девушка вздохнула. — Я решила, что героини из меня не получится, показала им этот проклятый ящик. Остальное ты знаешь сам.