И наконец пару лет назад Тед решительно воспротивился.

— Он больше не ребенок, — объяснил он Одри, прежде чем впервые тронуть Джо ремнем. — Мы пытались воспитывать его по-твоему, но это не принесло результатов. Теперь попробуем мой метод.

Когда Тед в первый раз воспользовался ремнем, Джо надулся и молчал целых два часа, до тех пор, пока Тед не сказал, что если он станет продолжать дуться, будет наказан вновь. Это возымело действие, и постепенно у Джо прекратились столь странные перепады настроения.

Однако вчера Джо исчез сразу после завтрака, не выполнив своих домашних обязанностей и не сообщив никому, куда он направился. Когда на закате мальчик наконец-то появился, Тед потащил его к сараю, объясняя на ходу, что наказание лишь пойдет ему на пользу. Едва он снял ремень, как Джо съежился от страха, но не сопротивлялся и не стал звать на помощь мать. Напротив, он сказал ей, что кормил вместе с отцом лошадей. Вот как все обернулось. Тед остался доволен.

Мальчик не пожаловался и не надулся.

Наконец-то он начал взрослеть.

Теда охватило чувство удовлетворенности, когда он вошел в сарай, чтобы вычистить стойла.

Он отвел Шейку — черную арабскую кобылу, свою любимицу — к перекладине, привязал ее и начал чистить стойло. Едва он нагрузил тачку грязной соломой, как Шейка беспокойно заржала и забила копытом о землю.

— Все в порядке, Шейка, — крикнул ей Тед, но вместо того чтобы успокоиться, лошадь еще раз ударила копытом о настил вычищенного стойла, затем изо всех сил дернула головой, пытаясь освободиться от сдерживающих пут.

— Эй, старушка, успокойся, — увещевал ее Тед, выйдя из стойла и направляясь к лошади.

Шейка не обращала на него внимания, ее взгляд был устремлен на открытую дверь сарая, уши прижаты к голове, а сама она беспокойно фыркала.

— Что с тобой, девочка? Что случилось? — Тед бросил взгляд на дверь, но яркое сияние солнечного света, льющегося в дверной проем, ослепило его, и он не мог ничего рассмотреть.

— Джо? Сайкес? Есть там кто за дверью? — Но он знал, что сын ушел на рыбалку, и сам видел, как Билл Сайкес, его сторож, уехал в город. Что же, черт возьми, происходит?

Внезапно он почувствовал смутное беспокойство. С недавних пор странные вещи происходили на ранчо. Лошади были напуганы, а временами он испытывал неясное ощущение, будто кто-то невидимый следит за ним. Пару ночей назад, сказав Одри, что хочет подышать свежим воздухом, Тед вышел из дома, чтобы осмотреть все вокруг. В ту ночь лошади в стойлах вели себя нервно, но быстро успокоились, когда он с ними поговорил, и ничего неладного в сарае Тед не заметил.

Несмотря на теплый вечер, его била дрожь, и он поспешил к освещенному жилищу.

Но даже вернувшись в дом, не мог отделаться от ощущения, будто за ним наблюдают откуда-то из темноты.

И сейчас, в самый разгар дня, Тед ощущал то же беспокойство. Он опять крикнул:

— Кто там? Есть там кто-нибудь?

И вновь ответа не последовало. Наконец Тед повернулся к Шейке, протянул правую руку, чтобы отвязать лошадь, а левой ласково поглаживал ее. На какую-то долю секунды крупная кобыла, казалось, успокоилась, но раздавшийся со стороны двери звук испугал ее, и она резко дернула головой, вырвав ремень из рук Теда. Мужчина быстро обернулся, чтобы посмотреть, кто вошел в сарай, но увидел лишь мелькнувшую тень, и в этот момент лошадь вновь жалобно заржала, встала на дыбы и замахала передними копытами, как бы протестуя против вторжения в сарай постороннего.

Правое копыто Шейки опустилось Теду Уилкенсону на затылок, мгновенно свалив его с ног. Он был еще в сознании, но, прежде чем сумел откатиться в сторону, увидел приближающуюся от дверей фигуру и лошадь, с громким ржанием отпрянувшую назад.

Ее сильное левое копыто с новой железной подковой, поставленной накануне, изо всех сил ударило Теда в правый висок, раздробив кость.

Лошадь вновь встала на дыбы, окончательно освободившись от привязи, и устремилась прочь из вычищенного стойла; копыта ее громко стучали по крепкому дощатому полу сарая, когда она галопом мчалась к двери.

Через мгновение она уже была на свободе и во весь опор неслась через поле к расположенному в отдалении лесу.

А в сарае, почуяв внезапную опасность, испуганно забились две оставшиеся лошади: они громко ржали, вставали на дыбы, сотрясали боковые перегородки мощными ударами копыт. Но ощущение опасности исчезло так же быстро, как и появилось, и лошади успокоились, только нервно перебирали копытами, чувствуя в воздухе незнакомый запах меди.

А Тед Уилкенсон лежал мертвый на полу, и голова его покоилась в луже собственной крови.