–  Трижды в месяц, - покаянно признала Нита. Она все еще по инерции перелистывала книгу.
– Но ведь достала же!

–  На пятом курсе, - уточнила Сийри.
– Так сколько стоит-то?

Нита, найдя ценник, повторно потеряла речь.

–  Две марки!
– прошептала она, отказываясь верить своим глазам.
– Две марки!

–  Бегом к кассе, - резюмировала подруга.

Интермедия. Завтра - учения Состав нырнул в глубокий тоннель и в вагонах стемнело. Лейтенант осторожно выглянул из теплушки, тут же зажмурившись: полуденное солнце в световом колодце оказалось таким же ярким, как на поверхности.

–  При движении оставайтесь в вагонах, - деревянным голосом произнес сержант, а солдаты едва слышно захихикали.

–  Еще один всезнайка, - ворчливо ответил Комтан, потирая слезящиеся глаза.
– Если ты, Воргил, такой всезнайка, скажи лучше - какого лешего нас вдруг переводят в Дреголичин?

–  Официальная версия - учения, - пожал плечами сержант.
– Но как мне шепнули - "если завтра война, мы должны быть готовы".

–  Кое-кому надо бы язычок укоротить, - буркнул лейтенант. Пятна перед глазами медленно исчезали, и он снова мог видеть в полумраке вагона.
– А то шпиону, чуть что, даже делать ничего не надо.

–  Что-то горит, - Воргил вдруг встрепенулся.
– Тревога, пожар!

Солдаты, лениво дремавшие на полатях, повыскакивали с мест, а костровой, испуганно озираясь, метнулся с ведром к бочке с водой. Вернувшись, он пристально оглядел железную печку, в которой едва теплился огонек.

–  Нет пожара, господин лейтенант, - озадаченно сказал он. Ефрейтор, обходивший вагон по кругу, выглянул в дверь, удивленно присвистнув.

–  Это не у нас, - пояснил он.
– Там авария.

Вагон медленно проплыл мимо искореженного состава: похоже, лопнул рельс, и паровоз опрокинулся. Три цистерны - похоже, со светильным маслом - лениво чадили, заполняя тоннель удушливым дымом. Вокруг пожара прыгали гномы, стараясь сдержать пламя.

–  Хорошо хоть вентиляция хорошая, - вздохнул Комтан.
– А то задохнулись бы, как крысы в дымоходе. Двери закрыть.

На выходе из тоннеля поезд прополз мимо длинной череды составов, ждущих своей очереди. Пассажиры мрачно прогуливались по насыпи, изредка обмениваясь язвительными комментариями по поводу задержки и ее причин. Лейтенант язвительно ухмыльнулся.

–  Видели бы вы, что сейчас творится в туннеле, - пробормотал он, - мигом бы заткнулись.

–  Они же штатские неженки, - хмыкнул сержант.
– Чего от них еще ждать.

–  Налогов, - хмыкнул ефрейтор у дверей.
– Погранцам давно уже магазинки выдали, только мы, армейцы, с дедовскими самопалами ходим.

–  Может, как раз на учениях перевооружат, - предположил лейтенант.

У потолка вагона забрякал звонок. Ефрейтор, выглянув в дверь, кивнул.

–  Приехали, похоже - станцию видать. "Люшинин- Северный".

Казармы на окраине оказались на диво удобными, даже обжитыми. Казалось, бывшие владельцы покинули часть только вчера - в бойлерной вода даже не успела остыть.

–  Живем!
– сержант алчно потер руки.
– Маривец, Гендиани - быстро в кочегарку.

Вскоре в трубах весело забулькал кипяток, и к бане выстроилась череда бойцов с шайками в руках.

–  Эх, хорошо, - расслабленно пробормотал лейтенант, усевшись в плетеное кресло на веранде офицерской столовой.

–  Отдыхаете?
– вдруг послышался голос, знакомый любому бойцу батальона до дрожи в коленках.
– Ну-ну.

–  Господин майор!
– лейтенант выскочил из кресла, чуть не перевернув ажурный столик.
– Вверенное мне подразделение…

–  Видел, видел, - майор Антудай, командир отдельного 36-го штурмового батальона, а в просторечии просто "Батя", раздраженно махнул рукой.
– Охранение не выставлено, бумаги не разобраны - бардак, в общем.

"Еще бы ты не видел", - мрачно подумал Комтан, прощаясь с месячной премией и шансами получить очередную звездочку уже в этом году.

–  Как закончите бездельничать, попрошу ко мне в кабинет, - закончил комбат.

–  Есть, - козырнул лейтенант, запоздало вспомнив, что пилотка благополучно осталась в казарме.

–  Ну, что мне с вами делать?
– поприветствовал майор лейтенанта.
– Только за последние полгода три взыскания.

–  Виноват, больше не повторится, - пробормотал Комтан, с тоской понимая: сейчас он явно получил выговор "с занесением", но вдруг с изумлением услышал слова комбата: "Я знаю".

Лейтенант ошарашено уставился на майора, тот грустно ухмыльнулся, молча кивнув на стул напротив стола.

–  Как ты думаешь, почему к нам перевели этого… паладина?
– голос комбата был едва слышен.