– Что, пострадал за прекрасных дам?

– Тьфу! Там и смотреть даже не на что! Сопливки малолетние! У-у, Крис, ты меня сейчас совсем глаза лишишь!

– Да что ж ты так орешь, будто тебя как минимум изнасиловали? Потерпи. Я сейчас закончу осмотр.

– Вызвали бы лучше медсестру.

– Ник, у тебя простой фингал, - урезонила я.
– Правда теперь можешь ночью без фонаря гулять.

– У-у!

– Тише. На вот, лед приложи, - Крис протянул ушибленному лед, завернутый в платок.

– И это все?

– А ты что хотел? Ампутацию глаза?
– усмехнулся верлеопард.
– И, уверен, тебе не так уж и больно, больше придуриваешься.

– Да, не больно. Но задета моя гордость!

– Это предмет темный и исследованию не подлежит, - усмехнулась я, и уже серьезно.
– Правда, как ты?

– Ну, ерунда, если честно. По большому счету, сам виноват, - хмуро ответил Ник, одной рукой придерживая лед, а другой осторожно ощупывая масштаб повреждений.
– Кто ж знал, что у нее такая сила удара. На вид от горшка два вершка.

– Не стоит недооценивать противника, - усмехнулся Крис.
– Тем более малолетки такого толка, как правило, без царя в голове.

– Вот уж что да, то да!
– хмыкнул Ник.
– Самое обидное - парни ведь засмеют!

– Ну, тебя им все равно не переплюнуть, - со смехом возразила я.
– К тому же почувствуешь на собственной шкуре свое же оружие.

– Тьфу на вас!
– фыркнул жертва фанатизма.

Я в ответ лишь взъерошила ему волосы и вышла. Дела ж!

Но это была далеко не последняя странность. Еще доставку перепутали, и вместо дополнительных камер слежения привезли партию электрических зубных щеток. Уж не знаю, как можно перепутать!

А самое большое западло случилось вечером. Я опять задержалась, и мы с Крисом вышли едва ли не последними. Мы уже были на стояке, и я даже достала ключи, когда сзади раздалось довольно наглое:

– Посмотрите-ка, вышли наконец!

Я резко обернулась. Из темноты под свет единственного фонаря (опять какая-то падла остальные поразбивала), вышли несколько смурно настроенных ребят. Лбы здоровые, но интеллектом не блещут. Меня сразу кольнуло нехорошее предчувствие. Уж сколько раз подобное случалось. Эти-то хоть люди.

– Чего надо, мужики?
– Крис аккуратно влез между мной и ними эдаким загородительным щитом.

– А ты угадай!
– ой-ой-ой, какие мы смелые, когда чуем свое численное превосходство. Сколько их? Пятеро? Да, точно.

Мои глаза уже привыкли к скудному освещению. А так как мирный исход этой стычки становился все призрачнее, то я стала готовиться, переходя в боевой режим. За широкой спиной Криса смело можно было автомат из-под юбки достать, вот только у меня не было ни первого, ни второго. Так что я просто сняла часы и переложила во внутренний карман пиджака. Воин во мне холодно и расчетливо готовился к драке.

– И все-таки, разлюбезные, в чем дело?
– продолжал настаивать мой верлеопард.

– В том, что кое-кто шибко зажрался, и надо проучить, - и уже резко своим.
– Ловите бабу!

Мы с Крисом одновременно встали спина к спине, и первый же бросившийся получил сокрушительный удар в челюсть. Больше ему и не понадобилось. Сложный перелом и отключка.

Остальные сразу стали осторожнее и достали ножи, один практически плюнул:

– Мы тебе, сучка, из рожи лоскутное одеяло сделаем!

– Ну что же вы, вперед!
– вывести врага из себя всегда выгодно.

– У них ножи, - буднично заметил Крис.

– Вижу. Как дети!

Верлеопард улыбнулся. Недобро так. Я увидела, что его глаза стали кошачьими. Похоже, мы оба вошли в раж.

Смурно настроенные мужчины тем временем стали приближаться. У меня стала подергиваться верхняя губа, как у хищников, собирающихся зарычать. И я в самом деле зарычала, и не было в моем голосе ничего человеческого. Рядом мне вторил Крис.

Мужики опешили, один заметил:

– Бля, что за… У этой суки глаза светятся!

Это их отвлекло, и я бросилась вперед, резко и так быстро, что глазу не уследить. Хорошо я успела осознать, что делаю, и сжать руку в кулак, иначе уже ставшие звериными когти распороли бы живот до кишок. А так только дух вышибло, и у напавшего все цели сосредоточились лишь на том, чтобы научиться дышать.

Рядом раздался звук падающего ножа и оглушительный хруст. Раз, еще раз. Крис сломал мужику руку. В двух местах. Осталось трое.