— Петарка… — прошептал он. — Петарка…

Гром опустился на колени рядом с телом своего компаньона и начертил на его груди невидимый символ.

— Это птица, — объяснил Валун безразличному Фаросу. — Отец Грома был жрецом Саргаса… раньше…

Гром уложил мёртвого минотавра так, чтоб меньше бросались в глаза страшные переломы.

— Отец никогда не терял надежду на то, что Первый Рогатый возвратится к своим детям, и потихоньку обучил меня всем надлежащим ритуалам…

— Полная ерунда, — фыркнул Фарос.

— Ну, может, и так… — Минотавр с изуродованным лицом продолжал совершать последние приготовления к похоронам друга. — Все, теперь можно проститься с Сефрамом…

Фарос не сказал этим двоим, что Сефрам был ещё жив, когда он нашёл того в пещере. Его новые друзья были уверены, что их приятеля убил людоед, а Фарос неожиданно смог отомстить за его смерть. Ему было всё равно, что они вообразят.

— Удивительно, как ему удалось уйти так далеко, — покачал головой Валун. — Впрочем, о нас можно сказать то же. — Однорогий минотавр глянул на Фароса: — Если бы не твоё вмешательство, мы бы давно были мертвы.

Отчаянная борьба сделала Фароса в их глазах настоящим героем, и бывшие рабы уже спрашивали у него совета по любому вопросу. Ему не нравилось их восхищение, оно будило в нём воспоминания о прошлой жизни — его чести, клане, семье… Убийцы Хотака вырезали всех под корень, умирающий отец молил его о мщении, но Фарос раз за разом терпел неудачу. И сейчас его не беспокоили судьба минотавров и его честь.

— Впереди есть одна глубокая трещина, — бросил он спутникам. — Все лучше, чем пытаться рыть землю пальцами.

Гром помочил пальцы в маленькой глиняной фляге и разбрызгал влагу над телом Сефрама.

— Как скажешь, — покорно кивнул он Фаросу.

Презрительно фыркнув, тот упёр руки в бока, решив сменить тему:

— А ты знаешь, кто такой Кос?

Гром недоуменно посмотрел на него, но тут неожиданно зашевелился Валун.

— Кос… Кос… А, Кассион. Наверное, ты имеешь в виду именно его! Он был… тем, кто задумал и осуществил наш побег…

— И что с ним случилось?

— Сахд.

Фарос молча сплюнул, глядя на Грома и ожидая подробностей. Тот неохотно продолжал;

— Сахду кто-то доложил… Он принял участие в облаве самолично. Видел бы ты ухмылку на этой злобной роже!

— Приходилось.

Сколько раз Фаросу случалось, лёжа на земле, снизу вверх разглядывать лицо начальника карьера, видеть его сломанный клык, торчащий вбок, когда тот скалился. В прошлом один из отчаявшихся рабов ткнул ему в лицо горящим факелом. Огонь сжёг нос людоеда и подарил ему ужасную улыбку — говорят, голова того раба до сих пор стоит на столе в личных покоях Сахда.

— Мы почти выбрались наружу, когда они выскочили на нас. Мы бросились бежать… Сефрам упал первым… Сахд громко смеялся, он специально привёл мередрейка с завязанной пастью, чтоб тот мог пустить в ход только когти.

— Кассион вернулся, чтобы попытаться спасти его?

— Да. Вырвал копьё у надсмотрщика и вогнал острие в горло ящерицы, — торжественно сказал Гром. — Убил тварь одним ударом.

— Это уже неплохо.

— Гром с Валуном смогли отбить Сефрама, но Кассион погиб — его окружили охотники Сахда. Один из ударов дубины повредил ногу Валуна.

— Мы могли слышать глухой стук дубин, когда убегали… страшный стук… Кажется, он вечно будет биться в наших ушах…

Несколько минут все молчали, потом Валун робко спросил:

— А почему ты всё ещё здесь? Мы слышали, ты убежал неделю назад, думали, либо ты погиб, либо уже в безопасности.

— Я хотел двинуться к побережью.

— Так почему ты тянул с этим? Что тебя держит в этой ужасной пустыне, где людоеды могут тебя обнаружить в любой момент?

Ничего не сказав, Фарос повернулся, подошёл к Грому, все ещё стоящему на коленях, и поднял флягу, которую вылепил вчера у скалы — обнаружив подходящий материал, он работал с ним до тех пор, пока не получилась ёмкость.

— Вам понадобится больше чистой поды, надо сходить…

— Я смогу… — начал Валун, но Фарос быстро вылез из пещеры.

На источник, бьющий в расселине, минотавр случайно натолкнулся ещё в первую ночь побега. Он преследовал маленькую тупоносую ящерицу, которую потом сожрал ещё живой, и вдруг увидел маленький водоём, закрытый камнями со всех сторон. Влага имела едкий привкус, а в луже плавала мелкая живность, но Фарос пил её, словно драгоценное вино. Вода гарантировала дальнейшую жизнь, и это всё, что имело значение. Ночной ветер был так же сух и резок, как и днём, — ничто в этой области не могло обозначить приход весны. Фарос посмотрел в сторону карьера — там над скалами трепетал отсвет огней потревоженной земли. Скорее всего, скоро здесь произойдёт такое же извержение, как и в Вайроксе, погребя все под горами пепла. Тогда погибли цветущие поселения минотавров, рискнувшие устроиться рядом с Вайроксом, но тут Фаросу не жалко никого. Пусть погибнет проклятое маленькое королевство Сахда, даже если вместе с ним умрут несчастные заключённые. «Зачем ты остался?» — вопрос Валуна неугасимо горел в мозгу, заставляя Фароса неуверенно ёжиться. Он мог честно сказать себе, что не знает ответа, — если бы не эта случайная встреча, он бродил бы тут до тех пор, пока людоеды или мередрейки не убили бы его. Фароса ждала только гибель — в любой из её форм.