– Я вошла через заднюю дверь за тридцать секунд до твоего прихода. – Вэл сбросила жакет и повесила его на спинку стула, затем вытащила несколько шпилек, и масса вьющихся рыжих кудрей упала на плечи. – Что ты хочешь, вино или мороженое?

– Мороженое, и полей его чем-нибудь вкусненьким, чтобы было побольше калорий.

– Приготовлю специально для тебя – грешницы. – Вэл покачала головой. – Как тебе удается есть мороженое и оставаться такой стройной?

– Вспомни, что я была неправдоподобно худая, когда пришла в школу, кожа да кости, ну и еще глаза. Мне повезло, что худоба нынче в моде.

– Стройность – да. Но не худоба. – Вэл исчезла на кухне. Стоило Рейн присесть, как черная кошка прыгнула на ее колени и замурлыкала. И пока Рейни поглаживала гладкую мягкую головку, напряжение медленно оставляло ее. Кошка лучше, чем психотерапевт.

Кофейное мороженое, горячий шоколадный соус, приправленный ореховой крошкой, к тому еще и взбитые сливки помогли ей расслабиться окончательно. Она ела и рассказывала о посещении госпиталя.

– Надеюсь, что Даррел Джексон сможет помочь деду. Может, и грех так говорить, но я не стану скучать по нему, если, не дай Бог, он умрет, но бабушке будет очень одиноко.

– Понадеемся на чудо, почему нет? – Вэл отправила в рот ложку мороженого с шоколадным соусом. – Миссис Марло удивилась, что ты запросто общаешься с одним из самых знаменитых нейрохирургов Америки?

– Мы не обсуждали это. – Рейн сомневалась, что на Вирджинию Марло произвело бы впечатление, даже если бы ее внучка сама была знаменитым нейрохирургом. – А как у тебя дела?

Вэл уселась на кресле боком, закинула ноги на подлокотник. Маленькая и кругленькая, она совсем не походила на юриста.

– Увы, все по-старому. Кажется, я скоро с ума сойду от одиночества, но я не вижу никого, кто бы мог мне понравиться.

– Это никуда не годится.

Вэл прикрыла глаза, ее легкомыслие испарилось, на смену ему пришла задумчивая печаль.

– Это так, Рейни. Я начинаю думать, что не способна на простые, нормальные отношения.

– Не выдумывай, Вэл. Ты нежная, умная, веселая и добрая. У тебя много друзей, которые тебя по-настоящему ценят. Просто тебе не попадается подходящий мужчина.

– В том-то и проблема, – горько усмехнулась Вэл. – Мое мнение о мужчинах оставляет желать лучшего. Стоит мне познакомиться с парнем, который вроде бы не похож на других, то есть прекрасный, нежный и вообще интересный во всех отношениях, и что ты думаешь? Как говорится, и на солнце есть пятна. Он либо оказывается алкоголиком, либо

продолжает отношения с бывшей женой, или вообще донжуан по природе, или еще что-нибудь похуже.

Рейн была достаточно наслышана о поклонниках Вэл, чтобы признать, что та говорит правду.

– Я бы хотела сказать что-то оптимистичное, но мой собственный опыт, увы, достаточно красноречив.

– Но все-таки лучше, чем мой. – Вэл погладила кошку, которая перебралась на ее стул. – Но одиночество имеет и свои преимущества. Это прекрасно, когда твое эмоциональное состояние стабильно и не уподобляется езде на американских горках. А потом – у меня две кошки, так что не приходится спать одной.

Они болтали долго и с упоением, как делали регулярно в течение последней четверти века. С тех пор как Рейн разошлась с Кензи, они говорили даже больше, чем обычно, потому что у Вэл было время, желание и понимание, так необходимое Рейни. С Кейт Кореи, которая светилась счастьем, после того как год назад вторично вышла замуж, таких откровенных бесед не получалось.

Они перешли от мороженого к шардоне и погрузились в обсуждение ароматерапии, когда зазвонил мобильный телефон Рейн. Недовольно наморщив нос, она вытащила аппарат из кармана.

– Думаю, мне лучше ответить. Да?

– Привет, Рейни. – Это была Эмми. – Есть хорошая новость и плохая. С какой начать?

Она насторожилась, услышав напряженные нотки в голосе Эмми.

– Начни с хорошей.

– Специальный курьер уже едет в Нью-Йорк. Так что совсем скоро доктор Джексон сможет посмотреть результаты сканирования.

– Это прекрасно. А что за плохая новость? Эмми глубоко вздохнула:

– Я снова беременна, Рейни. Четыре месяца. Доктор говорит, мне не следует ехать на съемки. Сама знаешь, работа очень напряженная. Я могу потерять и этого ребенка тоже, если не буду осторожна.

Проклятие чуть было не слетело с губ Рейн. Эмми была ее правой рукой, она рассчитывала на ее помощь во время съемок. Но у нее уже дважды случался выкидыш, а она и ее муж отчаянно хотели иметь ребенка. Стараясь не выдать своего отчаяния, Рейн сказала: