– Вижу, ты передумала со мной разводиться. Есть шанс стать следующей королевой Англии.

– Мне и так проблем с публикой хватает, – нахмурилась Рейн. – Если этот тип Стоун постарается, то раскроет твое таинственное прошлое?

– Он может докопаться только до моих студенческих лет в театральной академии. Не дальше.

Слова Кензи прозвучали уверенно.

– Ты провел детство за границей? – спросила Рейн. – В Британии не сохранилось никаких документов?

Кензи смотрел в окно.

– Можно сказать и так.

Другими словами – отстань.

– А что ты чувствуешь, вернувшись в Англию? – поинтересовалась она, сменив тему. – Ты всегда казался мне истинным британцем. Но у меня ощущение, что визит сюда вызывает у тебя двойственные чувства.

Он вздохнул, все еще избегая ее взгляда.

– Британия – мой дом, но воспоминания не всегда бывают приятными.

У каждого в детстве есть печальные моменты. Но его ранние годы, видимо, были очень горькими, если вызывали такую реакцию.

– Но съемки постоянно приводят тебя сюда.

– И я приезжаю. Раздираемый противоречивыми чувствами.

Он так и не стал американцем; хотя получил вид на жительство больше десяти лет назад. Рейни считала, что это красноречиво говорит о его чувствах к родине.

Однажды, сгорая со стыда, она заглянула в его паспорт, когда Кензи забыл его на туалетном столике. Из документа следовало, что он родился в Лондоне, в феврале, именно в тот день и год, которые Кензи всегда называл. Интересно, соответствует ли это истине? Неужели желание скрыть прошлое толкнуло его на подделку документов? Вполне возможно.

Подумав, что так никогда и не узнает правды, Рейни откинулась на спинку сиденья. Поскольку Кензи не требовал отдельной машины, они ездили на репетиции и обратно вместе. Это экономило деньги, к тому же она получала удовольствие от совместных поездок. Оба они делали вид, что той ночи в скалах не было, но с тех пор их тянуло друг к другу.

– Репетиции идут гладко, но я побаиваюсь делать оптимистические прогнозы, так как знаю, сколько проблем возникает на съемках и при окончательном монтаже.

Он наконец отвернулся от окна.

– Не говоря уж о том, что осталось снять самую сложную Насть картины. Съемки будут трудными для нас обоих. Можно даже сказать, мучительными.

Она невольно вздрогнула, услышав, как сурово прозвучало последнее слово.

– Боюсь, тебе будет тяжелее, чем мне.

– Вряд ли, – продолжал он. – Тебе придется руководить мной, что не доставляет тебе удовольствия, и, кроме того, впереди самые сложные сцены Сары.

– Ты говоришь так зловеще, как ведьмы в «Макбете».

– Они были не только зловещими, но и предсказывали правду.

Она вспомнила, как блестяще он сыграл в эпизоде с сэром Джеймсом. Кензи нутром чувствовал характер Джона Рандалла. И если сказал, что следующие недели будут трудными, то, несомненно, прав. Сейчас уже поздно думать об этом, и все же ей в голову пришла мысль, не слишком ли большую жертву она потребовала от него, настояв на его участии в фильме.

Поздно. Как только эта мысль появилась, Рейн тут же выбросила ее из головы. Сколько денег, людей и надежд связано с этой работой! Маркус Гордон может дать ей второй шанс, если она потерпит неудачу с фильмом, но никогда не простит, если она струсит на полпути.

– У тебя такой вид, будто ты откусила кусок спелого яблока и обнаружила внутри червяка, – прервал ее размышления Кензи.

– Меня неожиданно охватило сомнение. И зачем только я впуталась в этот проект?

– Ты справишься, Рейни, как всегда. Эта твоя способность просто пугает.

Он прикрыл глаза, давая понять, что разговор закончен.

Возможно, ездить в одной машине не такая уж хорошая идея.

Найджел Стоун не терял времени зря. На следующее утро Рейн и Валентина просматривали лондонские газеты, сидя за завтраком в номере Рейн. Их интересовала реакция прессы на съемки фильма.

Вэл взяла из стопки «Лондон инкуайер» и тихо присвистнула.

– Черт побери! Посмотри!

У Рейн сжалось сердце. На первой странице красовалась фотография Кензи. Заголовок вопрошал: «Знаете ли вы, кто этот человек на самом деле? Она лихорадочно Просматривала текст. «Каково истинное происхождение самого популярного английского киноактера? Кто он в прошлом – богач, бедняк, вор, нищий? Король или преступник…»

Статью сопровождало по меньшей мере полдюжины фотографий. Поскольку Кензи редко отказывался от работы и снялся в массе фильмов, недостатка в материалах не было: Кензи Скотт, играющий мачо, с обнаженным торсом и магнетическим взглядом, в ролях романтических героев-любовников, опасных и таинственных… На одной из фотографий – она в его объятиях, кадр из триллера «Смертоносная сила», в котором они снимались в прошлом году. «Рейн Марло покинула Кензи Скотта, когда узнала, кто скрывается под маской красавца», – интриговала читателей газета. И дальше: «Кензи Скотт утверждает, что он британец, но его прошлое сплошная ложь, направленная на то, чтобы одурачить соотечественников, которые восторженно принимают его», – заявлял репортер. Более того, Стоун призывал высказаться читателей, если кто-то из них, знал Скотта в юности. И обещал, что «Инкуайер» щедро заплатит за ранние фотографии актера. «Читатели вместе с Найджелом Стоуном узнают правду!»