— Простите, сэр, — сказал он и отступил в сторону.

Я не мог допустить, чтобы он вошел внутрь, где разговор между нами мог привлечь внимание людей, а это было чревато встречей с полицией. Мне нужно было поговорить с ним до того, как кто-нибудь еще увидит его. Он был настороже, молод и силен и вполне мог убежать от меня.

В одну секунду эти мысли пронеслись у меня в голове, и еще до того, как он подошел к дверям станции, я догнал его, обхватил за туловище, поднял в воздух и, хотя он отчаянно сопротивлялся, принес к машине, бросил его на заднее сиденье, а сам сел рядом. Все это время мимо шли другие машины, но никто не остановился и не задал мне никаких вопросов — обычно так и бывает.

Том всхлипнул или попытался было захныкать, я не знаю, издав носом свистящий звук. Он, должно быть, понял, что его путешествию пришел конец.

— Мое имя — Лью Арчер, — сказал я. — Я частный детектив, работаю на твоего отца.

— Он не мой отец.

— Приемный отец — тоже отец.

— Для меня он чужой. Я не хочу иметь никакого отношения ни к капитану Хиллману, ни к вам, — проговорил он совершенно безразличным голосом.

Я заметил на его правой руке кровоточащий порез. Мальчик положил палец в рот и пососал его, внимательно поглядывая на меня. В такой момент воспринимать его серьезно было трудно, хотя он пытался выглядеть именно так.

— Я не поеду обратно к моим так называемым родителям.

— У тебя больше никого нет.

— Есть, я сам.

— Ты не можешь отвечать за себя.

— Еще одна лекция!

— Посмотрим на факты. Если бы ты мог честно взглянуть на себя, то увидел бы, что в своих поступках не отдаешь себе отчета. Например, что ты сделал с врачом, который немного старше тебя?

— Он пытался отвезти меня домой.

— Ты и так поедешь именно туда, альтернативой будет жизнь с бездельниками и преступниками.

— Вы говорите о моих родителях, моих настоящих родителях? — Он нарочно драматизировал разговор, но в голосе его чувствовалась какая-то неуверенность. — Моя мама не была бездельницей и не была преступницей. Она была... прекрасна!

— Я не имел в виду ее.

— И мой отец не такой уж плохой, — сказал он не особенно уверенно.

— Кто убил их, Том?

Он весь сжался и замкнулся в себе, лицо его стало похожим на деревянную маску, которую обычно используют, чтобы отпугивать злых духов.

— Об этом я ничего не знаю, — заговорил он монотонно. — Я не знал, что Кэрол убита, пока не прочел об этом вчера вечером в газетах. И о том, что Майкл убит, узнал из газет только сегодня. Следующий вопрос?

— Не надо так разговаривать, Том. Я не коп и не твой враг.

— Если есть такие так называемые родители, какие были у меня, враги не нужны. Все, что хотел мой... все, что хотел капитан Хиллман, это чтобы в его доме был пай-мальчик, с которым можно было бы время от времени пошутить. Я и попробовал пошутить с ним.

— Это случилось после его последней шутки? То была милая шутка!

В первый раз он прямо посмотрел на меня, наполовину со злобой, наполовину — со страхом.

— Я имел право уехать со своими настоящими родителями.

— Может быть. Не будем спорить об этом. Но ты определенно не должен был помогать вымогать деньги у твоего отца.

— Он мне не отец.

— Я это знаю. Сколько можно повторять одно и то же?

— Пока вы не перестанете называть его моим отцом.

«Он хороший, но трудный парень», — подумал я и сказал:

— О'кей. Будем называть его мистер Икс, твою мать мадам Икс, а тебя — потерянный дофин Франции.

— Это совсем не смешно.

Он был прав — это было не смешно.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что, помогая им получить эти двадцать пять тысяч долларов, ты оказался замешанным в серьезном уголовном преступлении?

— Я не знал о деньгах, они не говорили мне. Думаю, и Кэрол ничего не знала.

— В это трудно поверить, Том.

— Это правда. Майкл не говорил нам. Он только сказал, что задумал хорошее дельце.

— Если ты не знал о вымогательстве, то почему бежал, воспользовавшись багажником его машины?

— Так это же совершенно понятно. Майкл сказал, что мой отец... — Он опять натолкнулся на это проклятое слово. — Он сказал, что капитан Хиллман разыскивает меня с полицией, чтобы вернуть в «Лагуну».

Пока он вышел победителем. Я задумался. Воспользовавшись этим, он попытался открыть дверцу. Я водворил его обратно на сиденье и крепко взял за руку.

— Ты останешься со мной, Том. Иначе я пущу в ход наручники.