Шрифт:
– Десерт или галерея? – спросил наконец Рик, коснувшись губ салфеткой знакомым чувственным жестом.
– Галерея, – решила она, стоически игнорируя гору соблазнительных десертов, проплывающих мимо на сервировочном столике.
Рик встал, обошел вокруг стола, отодвинул ее стул и помог встать.
– В таком случае пора в дорогу!
– Аминь.
Глава 3
Вторник, 20.21
– Полагаю, тебя стоит благодарить за это? – пробормотал Ричард, забирая ключи и часы с дальнего конца детектора металла.
– Возможно, – так же тихо ответила она, беря его под руку. – Контроль с каждым годом становится все строже. Для меня это что-то вроде игры – пытаться угадать, что новенького они выдумают на сей раз и как это новенькое обойти.
Последний аукцион «Сотбис», на котором побывал Ричард, проходил два года назад в Лондоне, и охрана всячески старалась угодить клиентам. Здесь же, в Нью-Йорке, следующим шагом, вероятно, будет обыск с раздеванием догола и заглядыванием в каждую дырку.
– Абсолютно уверена, что никто не узнает тебя после этих забавных маленьких встреч?
Она прижалась к его боку, и его сердце глухо забилось.
– Они, возможно, узнают меня по журнальным снимкам, где я в компании с тобой. Но никто не докажет, что я воровала здесь картины.
Господи, до чего же она уверена… но из того, что он слышал и узнал о Саманте, у нее есть на это полное право.
– Поверю тебе на слово, но при этом приму все меры предосторожности.
Саманта послала ему быструю, как ртуть, улыбку.
– Должна признать, было бы интересно видеть, как ты помогаешь мне сбежать от охраны.
– Только помни, что ты никуда не двинешься без меня!
Они миновали большую толпу охранников в униформах и без, хотя если бы Саманта Элизабет Джеллико действительно вышла на охоту, сомнительно, что весь персонал «Сотбис» сумел бы предотвратить готовящееся преступление.
Любой посторонний посчитал бы, что Саманта абсолютно спокойна, держит себя в руках и наслаждается вечером. Но Рик видел ее пристальный взгляд, манеру подмечать каждую камеру, каждый запасной выход и тех, кто стоял между ней и улицей.
Держа в уме, что иногда, правда, крайне редко, самоуверенность Саманты переходит все границы, он нашел места в глубине комнаты, прямо на центральном проходе. Самое главное – чтобы она была в безопасности. И хотя эта задача могла отвлечь его от важных деловых интересов, все же ничего более волнующего, даже возбуждающего, чем эта женщина, в его жизни не случилось. Это много говорило о человеке его опыта и происхождения.
– Леди и джентльмены, я Йен Смайт, – объявил тощий мужчина в черном костюме, поднимаясь на подиум. – Сегодня я ваш аукционист. Обратите внимание, что, кроме наших клиентов, сидящих в зале, у нас имеется двадцать телефонных линий и пять интернет-счетов для заинтересованных лиц, не сумевших сегодня лично посетить аукцион.
Саманта нагнулась к уху Ричарда, обдавая его теплым, пьянящим дыханием.
– Или тех, кто не желает открывать свои имена налоговому управлению или тем взломщикам, которые могут присутствовать в публике, – добавила она.
Да, она определенно развлекалась!
– Ш-ш-ш!
– И еще одно объявление, – продолжал Йен. – Я счастлив отметить, что когда наши эксперты оценивали картину Хогарта, обозначенную в каталоге продаж под номером 32501, под ней обнаружилось еще одно полотно этого автора, натянутое на ту же раму. Мы проконсультировались с владельцами, и, к нашей радости, они согласились выставить картину на продажу. В перерыве она будет показана нашим потенциальным покупателям и обозначена как лот номер 32501-А.
Судя по внезапному оживлению и возбужденному шепотку толпы, Ричард оказался не единственным, кто был удивлен новостями. Саманта схватила каталог продаж с колен Ричарда и отыскала нужную страницу.
– «Рыбачья флотилия», – прочла она, глядя на фото. – Знаменитая работа. Не знаешь, кто владелец?
Ричард покачал головой:
– Очевидно, она давно не переходила из рук в руки, иначе кто-нибудь догадался бы о втором холсте, спрятанном под первым. Сам сюжет достаточно необычен: Уильям Хогарт известен своими сатирическими зарисовками современного ему общества. А эта просто… прелестна.
– Поразительное спокойствие, – выдохнула она, отдавая ему каталог. – Когда я работала в музее Нортона и занималась реставрацией…
– Твоя законная работа, – перебил он с медленной улыбкой.
– Да, одна из немногих. Так или иначе, мы обнаружили второй холст за картиной Магритта, но там была какая-то неподписанная мазня, как будто его ребенок баловался с красками, а сам художник поленился вынимать полотно из рамы, прежде чем вставить новое.
– Так случается. Но редко. Если я скрою покупку Хогарта, пока не откроется наша галерея в Роули-Хаус, широкая и бесплатная реклама нам обеспечена. В конце концов, он английский художник!