Он перестал следить за временем. Окружающий мир ушел из его сознания. Хит помнил, как они скатились на пол, как перелетел через карточный столик ее жакет, как открылась в расстегнутом лифе ее прекрасная грудь.

Его рубашка была расстегнута до пояса. Он буквально задыхался от вожделения. Когда он склонился к ней, крепко зажав бедрами, она уперлась ладонями ему в грудь. Он мучительно жаждал облегчения. Он ощущал жар ее тела, дрожь ее беспомощного возбуждения, нежный призыв ее кожи. Отчаянно стремясь к ней, Хит вздернул ее юбку. Будущего не существовало.

– Что вы со мной делаете? – задыхаясь, неуверенно прошептала она.

– Тебе больно?

Она потрясла головой. Дыхание срывалось с губ краткими выдохами блаженства. Он наслаждался, прикасаясь к ней, целуя ее губы, грудь, играя с ней. Никогда, ни до, ни после того дня, не испытывал он такого отчаянного, безудержного возбуждения. Она откликалась на каждое его движение, ее тело словно созрело для его прикосновения.

– Что, если кто-нибудь заметит, что нас нет? – спросила она, глядя ему в глаза.

– Ты делаешь доброе дело, – прошептал он в ответ, скользя губами по ее шее.

– Доброе дело? – рассмеялась она.

– Да. – Он жизнерадостно усмехнулся. – Ты читаешь сказку человеку, которого ранила.

Она посмотрела на его плечи.

– Не вижу никакого урона твоему телу.

– А дырка в плече?

В этот знойный день ему ни о чем не хотелось думать всерьез. Он уезжал на войну и знал, что может не вернуться. Просто чудо, что они сумели вовремя остановить этот бездумный, жаркий порыв, который кинул их друг к другу. Если бы Хит до конца последовал своим инстинктам, то уговорил бы ее отдаться ему. Но к ним, одновременно к обоим, вернулся здравый смысл.

– Не надо, – сказала она.

Он помог ей одеться.

– Я отыщу вас вечером, за ужином.

В дверях она позволила ему поцеловать себя в последний раз. Они помедлили. Жар еще не оставил, их тела, возбужденные до мучительной жажды близости.

– Пожалуйста, не рассказывайте никому, – попросила Джулия.

Он вздохнул, уткнувшись ей в шею, глубоко вдыхая в себя ее запах. Он хотел, чтобы она осталась с ним… не хотел отпирать двери.

– Никогда.

– Обещаете?

– Обещаю. – Он поймал ладонью ее упрямый подбородок. – Но я хочу увидеть вас снова. Я должен вас увидеть.

Но он так и не увидел ее. Сославшись на простуду, она не вышла к ужину тем вечером. Он обдумывал, стоит ли пойти к ее отцу и, во всем признавшись, попросить ее руки.

Но ведь она взяла с него слово, что он никому ничего не скажет.

И он не сказал.

Иногда он размышлял о том, что было бы, если б он все-таки это сделал.

До этого вечера он полагал, что больше никогда ее не увидит. С того дня прошли годы. Она вышла замуж за другого, а Хиту осталось лечить уязвленные чувства. Весьма вероятно, что она тоже старалась забыть о случившемся.

– Проблема в том, – с досадой продолжал Рассел, прерывая воцарившееся между ними молчание, – что Джулия считает, будто может сама о себе позаботиться. Она всегда так считала.

– Возможно, это в ее силах.

– Защититься от хладнокровного убийцы? – Рассел поправил черную шелковую повязку на глазу.

Хит не понял, было ли это просто нервным жестом или не слишком тонким напоминанием о том, чем пожертвовал Рассел ради спасения друга.

– Она в Индии стреляла в человека. Ты знаешь об этом? – спросил Рассел.

Хит не знал. Он считал, что потерял ее навсегда, и не хотел знать подробности ее жизни с другим мужчиной в дальней чужой стране; Он неумел легко проигрывать в любви и убедил себя, что она ему безразлична.

– Сипая? – лениво поинтересовался он.

– Нет. Пьяного английского солдата, напавшего на одну из ее служанок. Она выстрелила ему прямо в задницу.

Хит рассмеялся:

– Я об этом не слышал. – Впрочем, его это не удивило.

– Слава Богу, это не стало общим достоянием, – с чувством произнес Рассел. – Это не та история, которая украшает порядочную молодую женщину.

– Ты ставишь ей это в упрек?

– Я, конечно, нет, – с мальчишеской ухмылкой отозвался Рассел. – Но нет никакой нужды, чтобы весь цивилизованный мир знал, что я без ума от чертовой амазонки. Понимаешь? Пусть это остается нашей тайной.

Хит поднял брови. Без ума?

– Я ни единой душе не расскажу об этом.

– Я это знаю. – Рассел издевательски усмехнулся. – Она ведь и тебя когда-то подстрелила. В плечо, не так ли? – Он засмеялся. – Господи, я чуть не забыл об этом. Да, было дело. Ты валяешься в грязи, белый как полотно, а Джулия склоняется над тобой, уверенная, что убила тебя. Я поначалу решил, что между вами что-то происходит, и озверел от ревности.