– Перед завтраком? Но госпожа... Я имею в виду, что сейчас еще совсем рано и... вы только что поженились... Вы, конечно, не имеете в виду, что...

– Бутылку рома, – отрывисто повторил Алек. – И хватит болтать.

Чилтон неодобрительно поджал губы.

– Слушаюсь, милорд!

Не скрывая недовольства, слуга покинул комнату, и Алек вздохнул. О чем он только думал, оставив в доме прислугу своего деда?

Едва Джулия заметила, что Алек нахмурился, как силы окончательно ей изменили и горло се сжалось от спазма. Ее душили слезы. Такое поведение было чрезвычайно глупым, и она знала это, но ей было так плохо! Желудок бунтовал, во рту пересохло, а в глаза словно кто-то насыпал песок. Ей казалось, что стоит пошевелиться, и она потеряет малейшие остатки контроля над собой.

Тем временем молчать становилось просто неудобно; нужно было хоть что-нибудь сказать. Что угодно.

– Солнце слишком ярко светит сегодня, – с трудом произнесла она. Ей показалось, что ее голос напоминает воронье карканье, и от стыда она готова была провалиться сквозь землю.

Алек удивленно поднял брови, а Джулия приложила ладони к горячим воспаленным глазам и несколько раз судорожно глотнула воздух. Ситуация показалась ей совершенно нелепой: в свое первое утро в качестве жены она могла думать только о том, как бы ее не стошнило.

– В жизни больше не возьму в рот ни капли рома! Алек не спеша подошел к окну и задернул шторы.

– Возьмете, и прямо сейчас: иначе ваш желудок не успокоится и вы ничего не сможете проглотить. Чуть позже вам принесут поджаренный хлеб.

Джулию затрясло.

– Никакой выпивки! Никакого рома! Особенно рома.

– Доверьтесь мне. Вам станет лучше.

Но Джулия уже не могла отвечать: с большим трудом заставив себя сесть, она открыла глаза и постаралась сосредоточить внимание на окружающей ее обстановке, а не на Алеке, который смущал ее.

Приветливый огонь пылал за решеткой камина изящно обставленной комнаты. Рядом с камином располагались небольшая софа и кресло, между которыми стоял аккуратный столик. Джулия заметила сюртук Алека, лежавший на спинке софы, примятые с одной стороны подушки... Потом она посмотрела на себя: ботинок на ногах не было , но вся ее одежда осталась на ней.

Ну конечно, где же ей еще быть! Определенно Дьявол Хантерстон сделал самый лучший в Лондоне выбор. И почему только он вообще связался с ней?

Она откашлялась.

– Как я здесь оказалась?

– Я принес вас сюда.

Джулия с опаской взглянула на хозяина комнаты и тут же пожалела об этом. Волосы его были в беспорядке, отросшая за ночь щетина подчеркивала мужественную линию подбородка, загорелая кожа оттеняла белизну полурасстегнутой рубашки. Ей захотелось провести пальцами по его подбородку и поцеловать, как...

О Боже! Как она уже поцеловала его раньше...

Память тут же воскресила тот поцелуй в гостинице. Алек крепко ее обнял, явно желая погубить ее репутацию, а она ответила ему взаимностью, словно какая-то куртизанка, сжимая его все крепче и даже возвращая ему поцелуй.

Джулия застонала и закрыла горячий лоб руками.

– Вам нужна какая-нибудь емкость? – раздался рядом голос Алека.

– Нет!

Ей очень плохо, но нужно терпеть. Она не может допустить, чтобы этот человек, образец мужской красоты, стал свидетелем того, как она испортит его красивый золотисто-синий ковер...

Алек заботливо положил руку на ее плечо.

– Дышите глубже, дорогая, это скоро пройдет. – Его нежный и настойчивый голос подействовал на нее успокаивающе, так же как и его прикосновение.

Внезапно Джулию охватил жар, кровь под веками запульсировала. Она не разбирала, что болит больше, голова или сердце, но ей показалось, что она умирает мучительной смертью.

– Проклятие! Куда запропастился Чилтон с ромом? Алек был раздражен, но в его голосе явственно чувствовалась тревога за нее. Джулии захотелось, чтобы виконт сделал что-нибудь против нее или совершил какую-нибудь непристойную выходку, – тогда у нее появится хоть какое-то орудие для борьбы со своими неуправляемыми чувствами.

Но вопреки ее ожиданиям Алек положил руку ей на лоб, а затем погладил по растрепанным волосам.

– Может, позвать кого-нибудь?

– Нет, – с трудом ответила она. – Кроме вас, никого не нужно.

Он замешкался на секунду, потом ответил:

– Я имел в виду горничную.

– О! – Ее щеки запылали еще ярче, и она подумала, что вряд ли найдется человек, который сможет ей помочь...

Сделав глубокий вдох, Джулия приподняла голову и, собрав остатки самообладания, улыбнулась дрожащей улыбкой.