Очнувшись и открыв глаза, Иван не сразу понял, где он находится. Темень… Деревья… Рванулся, пытаясь вскочить, и застонал. Затылок обожгло нестерпимой болью. Он снова упал на траву и пощупал голову. Волосы слиплись от крови. Прокушенный язык распух, и во рту было непривычно тесно… И только тут Иван ощутил холод и заметил, что раздет. «Где же пиджак?» Мгновение, как вспышка – и он вспомнил: кто-то напал на него в лесу. «Пиджак!.. Там пропуск!..»

Пересиливая боль, Иван стал на четвереньки, поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся по тропинке. «Скорее на завод, – торопил он самого себя. – Пропуск… Пропуск… Нужно предупредить охрану…»

Он брел, натыкаясь на деревья, обхватывая их, чтобы не упасть, и отталкивался от них, вновь натыкаясь на стволы берез, не ощущая боли от уколов еловой хвои.

Вот и фонари у проходной. Еще несколько шагов… Но тут силы изменили ему и он упал, ударившись лицом о ступени крыльца.

Подбежавшие охранники подхватили Ивана, осторожно положили на землю. Кто-то принес ведро воды. Один из охранников торопливо зачерпнул пригоршней и плеснул Ивану в лицо. Тот открыл глаза.

– Пить…

Ведро наклонили прямо к его рту. Он пил жадными большими глотками, захлебываясь. Наконец отдышался.

– Пропуск… Пропуск мой… В лесу… Украли…

Тревога, тревога… Минуты не прошло, как на башенках ослепительным голубым сиянием вспыхнули лучи прожекторов. Была вызвана служебная собака.

Как ни бились, Иван ничего не мог толком рассказать. Напали в лесу. Кто – он не знает. Ударили по голове. Очнулся без пиджака. Хватило сил добраться…

Промчавшись большими прыжками по тропе, тренированная овчарка чуть покрутилась на том месте, где на рабочего было совершено нападение, и бросилась в сторону, к оврагу. Инструктор, перепрыгивая через кочки и пни, едва удерживал ее за поводок. Возле одного куста собака остановилась и залаяла. Посветили фонарями. Среди гибких веток лежал свернутый узлом пиджак…

Сергей долго не мог выбраться на дорогу. Нелегко бежать в темноте по лесу. В одном из оврагов он попал в такие цепкие заросли, что не скоро выкарабкался из них.

Собачий лай он услышал в тот момент, когда нога его ступила на твердый грунт проселка. Испуганно оглянулся. По лесу шарили голубые лучи. Кинулся бежать. «Скорее, скорее, к станции, на поезд…»

Чтобы запутать след, он петлял, выскакивал с обочины на траву, делая громадные прыжки. Справа сквозь редкие деревья замелькали огни приближающегося поезда. Забыв об осторожности, напрягая все силы, Сергей бросился к станции напрямик. «Только бы успеть!..»

Лай нарастал, близился. Он гремел в ушах… Сергей скатился с откоса, перемахнул через полотно, и почти тотчас же позади загрохотало: два встречных поезда, подошедших одновременно, отгородили его от преследователей…

Все мучительней, все неотвязней преследовала Владимира мысль о том, что Николай попался. О, большевики своими страшными пытками сумеют развязать ему язык. Он, конечно, выдаст, если уже не выдал, своих сообщников. Может быть, уже и сейчас за ним, за Владимиром, смотрят.

В каждом прохожем ему начал мерещиться соглядатай. Он стал пугаться даже своей собственной тени. Нервы были напряжены до предела.

В М. поезд пришел рано утром. Народу на улицах было мало. Дворники подметали тротуары, сгребали в кучи опавшие листья. На мостовых гомонили воробьи. К домику Эльвиры Леоновны Владимир пробрался самыми глухими переулками. Он долго не решался войти. И, когда молодая женщина вышла, чтобы идти на работу, он, как и прошлый раз, незаметно последовал за ней, наблюдая издалека, куда она идет.

Торчать весь день в городе было невыносимо. С предосторожностями Владимир выбрался из города и до вечера скрывался в лесочке, несмотря на то, что уже с полудня стал моросить дождь и подул холодный ветер.

Только поздним вечером, в темноте, измученный вконец, он постучал в знакомую дверь.

– Кто там? – испуганно спросили из-за двери.

Он отметил про себя, что первый раз Эльвира Леоновна отперла дверь, не спрашивая, кто идет.

– Вам привет от Валентина, – почти шепотом произнес Владимир.

Звякнула цепочка.

– Входите скорее! Владимир прошмыгнул в дверь.

– Это вы? – воскликнула женщина. – Вы сами?

– Да, я сам. Что же тут удивительного?

– Но ведь вы… А впрочем, все равно…

Владимир, не сводя с нее глаз, вытащил пачку денег, положил на стол. Он заметил, что в глазах молодой женщины вспыхнул жадный огонек. Но в то же время от него не ускользнуло, что Эльвира Леоновна глядит на деньги с боязливостью.

– Это ваше, – сказал Владимир.