Оуэн вернул рисунки Райли.

– Вы отличный художник, Райли.

– Знаю, – ответил Райли просто, без ложной скромности и добавил с кривой усмешкой: – Однако это не приносит мне денег в этих краях. Надеюсь выгодно продать их, когда наконец вернусь на восток.

– Как долго вы намерены оставаться здесь?

– Пока не кончатся деньги, – сказал Райли, пожав плечами, – а это скоро произойдет. Я в этих краях с июля прошлого года и хотел бы прожить здесь целый год. Однако скоро мне придется есть дикие ягоды или заняться поисками золота, не знаю, что хуже.

– Могу предложить вам выход из положения, если вы согласитесь.

Райли посмотрел на Оуэна пронизывающим взглядом.

– Слушаю вас.

– Думаю, что смогу убедить своего редактора использовать многие из ваших эскизов. Например, тот, что изображает сцену у могилы, просто великолепен! Вы будете делать зарисовки к каждому сюжету, который я стану посылать в редакцию. В настоящий момент, конечно, много платить не смогу, но на еду хватит обоим, пока я не договорюсь с газетой относительно вас и нам не пришлют дополнительных денег. Однако, как вы знаете, почта на восток идет медленно, хотя я и посылаю сообщения фельдъегерской почтой.

– Предложение заманчивое, – осторожно произнес художник. – Значит, большую часть времени мы будем путешествовать вместе?

– Думаю, да. Во всяком случае, я надеюсь на ваш опыт, поскольку мне мало что известно о здешних местах. – Оуэн приподнял голову и улыбнулся. – Думаете, мы сможем терпеть друг друга?

– Я всегда предпочитал одиночество, однако вы кажетесь мне вполне покладистым парнем. Но должен предупредить: я люблю выпить при каждом удобном случае.

– Я тоже не питаю отвращения к выпивке. Так что же, ударим по рукам, Джон Райли?

– Думаю, мы заключили удачную сделку, приятель.

Райли протянул руку, и они скрепили договор торжественным рукопожатием.

Эта зима оказалась тяжелой для Джемайны. После того как Этта покончила жизнь самоубийством и уехал Оуэн, весь мир представлялся ей в мрачном свете. Тем не менее она достаточно хорошо справилась с начатой работой, правда, не испытывала особой радости, приступив к новой статье, и находилась все это время в крайне подавленном состоянии.

Джемайна получила отпуск на время рождественских каникул и решила провести его в Бостоне.

Когда девушка приехала домой, Бесс Бенедикт тотчас начала беспокойно суетиться вокруг дочери.

– Ты похудела, Джемайна, и побледнела. Здорова ли?

– Мама, ты же знаешь, я всегда была бледной, – быстро ответила Джемайна. – А если и похудела на фунт или два, то, по-моему, это только на пользу.

– Наверное, ты плохо питаешься, – заключил отец ворчливым голосом. – Хестер всегда плохо готовила.

– Папа, я сама готовлю, и довольно неплохо. Мама научила меня. – Джемайна поцеловала мать в щеку.

– Хестер позволяет тебе заниматься приготовлением еды? – сердито спросил Генри Бенедикт. – Вероятно, она эксплуатирует тебя, заставляя готовить и убираться в доме. А ты к тому же весь день работаешь в редакции!

– Отец, – со вздохом возразила Джемайна, – тетя Хестер тоже работает в своем магазине. Мы делим с ней обязанности по дому, и это справедливо.

– Я полагал, что со временем тебе надоест твоя работа в журнале и ты вернешься в родной дом, – проговорил он с хмурым видом.

– Вряд ли это произойдет. Мне нравится мое дело.

Джемайна заставила себя придать своему голосу бодрый тон. Несмотря на чувство неудовлетворенности в последнее время, ей все-таки нравилась работа в «Бук», и девушка была уверена, что скверное настроение скоро пройдет и все будет по-прежнему.

Она надеялась расслабиться и снова обрести бодрость духа в кругу своей семьи, но по прошествии трех дней почувствовала, что настроение ее не меняется. Здесь все ей казалось серым и скучным по сравнению с Филадельфией. Джемайна вдруг поняла, что резко изменилась за прошедшие несколько месяцев. Однако она обещала провести неделю дома и понимала, что родители будут крайне обижены, если она уедет раньше времени.

На следующий день после Рождества Генри Бенедикт пригласил к себе на обед Джеймса Уортингтона с семьей. Уортингтон – ближайший друг ее отца и помощник в банке – тяжеловесный и скучный, нудный, как и подобает банкиру, а его жена, пухленькая общительная женщина, интересуется только одним: своим сыном Вильямом Уортингтоном, студентом Гарвардского университета, прибывшим домой на каникулы.

Вилли Уортингтон – симпатичный молодой человек на год старше Джемайны, без сомнения, привлекательный. Отец Джемайны еще раньше приглашал его в свой дом, представляя на суд дочери.