Шрифт:
Больше всего полицию удивляло, что воры не тронули других королевских знаков отличия. Ведь там были бриллианты и скипетры, стоившие громадных денег и удобные для транспортировки. Воры удовлетворились только короной, которая, кроме денежного, представляла большой исторический интерес.
Детективы также нашли маленький стальной цилиндр с газом неизвестного состава. Исследования показали, что именно этим газом отравили и Дика, и часовых.
Когда Дик в одиннадцать закончил запоздалый завтрак, раздался телефонный звонок. Это была Диана. Голос резкий и взволнованный.
— Это ты, Дик?.. Не знаешь ли что-нибудь о Грэгэме?
— Нет!
— О Гоуп я ничего не узнала. Она ушла вечером и не возвращалась… И, Дик, слышишь? Коллэй Веррингтон тоже пропал…
— Коллэй Веррингтон? Не понимаю… Какое он имеет отношение?
— Да… да, да! — нетерпеливо кричала Диана. — Неужели ты не понимаешь? Он в последнее время очень интересовался Гоуп. Я тебе больше ничего не могу сказать, Дик! Я потрясена…
— Но какое отношение имеет Коллэй к Гоуп?
— Он старался не для себя, — Диана чуть не заплакала. — Неужели не понимаешь? Влиятельный господин безумно влюбился в Гоуп…
— Князь Кижластанский? — спросил Дик. Он побледнел, как смерть.
— Не могу тебе сказать, кто… Я еле держусь на ногах…
Она прервала разговор. Дик пытался перезвонить, но безуспешно. Она, видимо, положила наушник на стол. Излюбленный метод Дианы, если она ничего не хотела слышать!
Князь Кижластанский! Мысль о нем не покидала Дика. Он позвонил в отель, где проживал князь. Ему ответил управляющий:
— Князь уехал из Лондона неделю назад. Он сел на пароход «Полтан», который плывет в Индию.
Когда полковник Рислип рассказал супруге, что следствие против Ричарда Халовеля прекращено, она вознегодовала.
— Он, несомненно, замешан. Почему Диана пришла сюда ужинать? Она ведь давняя любовница Дика! Я ее не приглашала. Она каким-то образом узнала…
Леди Синтия замолчала.
— С кем ты ужинала, моя дорогая?
— Ты ей что-нибудь говорил о сокровищнице Тауэра? — Леди удалось уклониться от ответа на последний вопрос мужа. — Подумай, Джон!
— Я… говорил Диане? — Он поморщился. — Нет, ничего не говорил… Подожди!.. Черт возьми, я назвал ей пароль.
Леди Синтия откинулась в кресле. Торжествующая улыбка играла на ее лице.
— Теперь ты понимаешь, что она участница заговора? Разве ты и твои коллеги не понимаете, что она выбрала именно тот вечер, когда Дик командовал караулом?
— Допустим… Но с кем ты вчера ужинала? — спокойно спросил полковник. На сей раз ей было не отвертеться.
— Скажу правду, Джон, — ответила леди. — Я ни с кем не ужинала. Один господин, который знал моего отца и моего покойного мужа, настойчиво приглашал меня поужинать с ним. Кроме того, он сообщил, что мой визит обязателен, потому что речь идет о спасении человека. Я поверила и по своей глупости пошла, надеясь вернуться через пару часов. Господин, который меня пригласил, не пришел в ресторан, но оставил записку, что задержится. Я ждала его до половины десятого. Вдруг посыльный передал, что господин внезапно заболел и просит навестить его. Я пошла на квартиру, меня проводили в кабинет. Я ждала там полчаса, но никого не было. Хотела уйти, но дверь оказалась закрытой. Когда начала стучать, под дверь просунули бумажку; в ней было написано, чтобы я вела себя спокойно, иначе…
Леди замолчала.
— Он что-то знает о тебе… О твоем прошлом, — предположил полковник.
Она утвердительно кивнула.
— Он угрожал воспользоваться твоей тайной, если…
— Да… это правда! Хочешь, все расскажу тебе…
— Не надо. Я, кажется, знаю. Я не такой наивный, как ты думаешь. До женитьбы много слышал о тебе, но ты мне нравилась. Не будем вспоминать прошлое. Это лучше для нас обоих.
Леди глубоко вздохнула.
— Ты его видела, этого господина? — спросил полковник.
— Нет! — На глазах леди показались слезы. — В час ночи невидимая рука открыла дверь, и я выбежала с лестницы на улицу. В доме никого не было.
Полковник набил трубку и закурил. Он молчал, руки у него дрожали. Наконец, он сказал:
— Ты не скажешь его фамилию?
Она махнула рукой.
— Это ни к чему. Я его знала с детства. Это дикий, странный, но одаренный человек. У него такая воля, что он насмехается над законом и правом. Мой отец говорил, что он преступник. Я думаю, отец был прав. Этот тип был всегда очень богат, жил широко. Он постоянно был героем отчаянных похождений даже тогда, когда учился в Оксфорде. Я…
Полковник положил руку ей на плечо.
— Дорогая ты моя!
Этих слов было достаточно, чтобы тронуть душу суровой, холодной женщины. Она всхлипывала на груди мужа.
Глава 20
Тигр Трайн — режиссер и постановщик ночной драмы в Тауэре — был единственный из ее участников, который не испытывал угрызений совести. Казалось, ничто не могло вывести его из равновесия. В одиннадцать утра он завтракал, одновременно просматривая утренние газеты, и пожаловался слуге, что кофе приготовлен не совсем вкусно, и заодно упрекнул его в том, что брюки отутюжены небрежно. Можно было подумать, что его огорчают лишь маленькие невзгоды жизни. Затем тщательно выбрал хорошую сигару, закурил и удобно расположился на стуле. Он медленно читал биржевые бюллетени. Раздался звонок, и слуга вышел. Через несколько секунд он вернулся: