–  Догадываюсь, - пробурчал комендант, снимая с Мудрецкого портупею и обвязывая сложную конструкцию с торчащими в разные стороны руками и ногами.
– Он бы нас тут всех положил.

Камуфлированный узел задергался и протестующе замычал.

–  Видишь, не всех, - уточнил Воха.
– Только меня. Ему за тебя не платят, ему за меня заплатят. Сотню баксов. Они только прилетели, чуть в Каспийске чабана с бараном не перепутали. Не слышал, что ли?

–  Так это они были?
– старлей присвистнул и попытался затянуть ремень потуже.
– Вот мы, блинский корень, попали! Слушай, может, там специально нарков пособирали и к нам прислали? Они же за дозу все что хошь сделают и потом даже совестью не будут мучиться. Потому как нечем - все скурили и скололи. Ну-ка, погоди… - Комендант перевернул дрыгающегося и отчаянно мычащего Мудрецкого, нашарил где-то в глубине живого свертка карман и вытянул оранжевую коробочку аптечки.
– Точно! Ты погляди - ничего же нет, одни шприцы! Раз, два… шесть штук, куда ему столько!

–  А ты его спроси!
– посоветовал мэр.
– Пистолет возьми, развяжи немножко и спроси. Слушай, а может, пусть их Башир всех зарежет, а? Ну, получим мы с тобой звездюлей, но потом какая жизнь будет спокойная!

–  Не будет нам спокойной жизни, Воха, - вздохнул комендант и пошел за валяющимся под учительским столом «макаровым».
– Приедет начальство, приедет спецназ, зачистку устроят, потом еще особисты будут полгода дрючить - вдруг у химиков чего-то секретное пропадет… Видел, как у них круто с неразглашением? Так, стоять, боец! Ну-ка, два шага сюда!

Опасливо заглянувший в класс Валетов попытался было улизнуть, но был схвачен за шиворот и отправлен к доске при помощи хорошо рассчитанного пинка под зад.

–  Стоять, я вас спрашиваю!
– Старший лейтенант Чирков наводил порядок на вверенной ему территории железной рукой и подкованным ботинком.
– Вот с тебя мы и начнем. Соврешь - убью! Так, орел, ну-ка, колись - как у тебя с наркотой?

–  Я не колюсь!
– взвился Фрол.
– Ну… может, и курну иногда, но влегкую. Вот честное слово, товарищ старлейтенант! Даже не каждый день ведь! Или… - Коммерческую жилку из Валетова нельзя было выбить ни пулей, ни берцем.
– Или, может, вам достать нужно? Если чего не сильно крутое, я попробую…

–  Ну вот, что я говорил!
– Комендант посмотрел на мэра; тот вздохнул и горестно воздел глаза и руки к небесам.
– А это что в аптечке, знаешь? Скажешь, не пользовался ни разу?

–  Было дело, товарищ старший лейтенант, пришлось на учениях. По приказу и по обстановке, клянусь! Мы же там без этих шприц-тюбиков сдохнуть могли!
– Валетов шумно сглотнул слюну, а Воха выпучил глаза и захрипел что-то не по-русски.

–  Ни хрена себе учения!
– Старлей с размаху опустился на ближайшую парту и задумчиво почесал лоб мушкой «макара».
– Так, продолжаем разговор, мне все интереснее и интереснее. Что это за химия, знаешь?
– Чирков еще раз продемонстрировал забитую шприцами аптечку.
– Чего она с человеком делает? Ну, быстро: что с тобой было?!

–  Не знаю, товарищ старший лейтенант, ну вот честное слово - не знаю! Не учили нас! Сказали - вколоть, я вколол, а потом помню только, что хреново было и все перед глазами плыло.

–  Слышал я про это дело, Игорь.
– У Вохи был такой вид, словно он сейчас заплачет и пойдет занимать место на кладбище.
– Спецназ каким-то говном уколют, а потом они как роботы - боли не чувствуют, спать не хотят, ночью видят. И видят только цель и начальство, только приказ у них в голове. Ничего не боятся - а потом ничего не помнят. Замби, да?!

–  Зомби, - поправил его комендант.
– Я про эти дела тоже слышал, только видеть не довелось. Эй, боец, а что за учения-то были? Начальства много понаехало?

–  Так точно: и замминистра был, и начальник химвойск!
– обрадовался безопасной теме Валетов.
– Мы там головным дозором шли, потом влипли, а Оборо… то есть старший лейтенант Волков диверсантов ловил. Вот после этих учений нас и перекинули сюда, прямо ночью подняли - и в самолет! А мы и не знали, куда летим - приказали, поехали…

Мудрецкий попытался перекатиться, но это ему не удалось. Послышались сдавленные вопли.

–  Товарищ старший лейтенант, развяжите командира… пожалуйста!
– неожиданно вступился за своего взводного Фрол.
– Ну, выстрелил, так не попал же! Я сам виноват, достал его нынче… ну, с кем не бывает! Все же нормально обошлось! А стенку… - Валетов обернулся, посмотрел на дырку от пули и нервно дернулся.
– …Стенку мы вам заделаем и покрасим, будет лучше новой!

–  Слушай, не отпускай его, не надо!
– взмолился глава местной администрации.
– Давай его так Крутову отвезем, пусть сам разбирается!

–  Не могу, Воха, не имею права.
– Чирков с сожалением покрутил головой.
– Я и так перегнул малость, но это еще ладно, тут крайняя необходимость была… А задерживать, арестовывать - не могу! Он мне придан, но напрямую только Крутову и его штабу подчиняется. Группа спецназначения, мать их за ногу и в сапог!.. Ладно, пусть живет.
– Комендант дернул за выступающий ремешок, потом что-то куда-то протолкнул, встряхнул Мудрецкого - и Юрий оказался на полу в позе атакующего вепря. Проще говоря - на четвереньках. Голова тяжко покачивалась возле самого пола. Примерно через минуту лейтенант поднялся, цепляясь за стулья и парты. Постоял, потом пару раз присел, покрутил в воздухе руками. Сказал, глядя на обрушившийся портрет Пушкина: