И, тем не менее, как ни жутко выглядел Гектор, Ахилл перевел дыхание с некоторым облегчением: он видел, что все эти раны, во всяком случае, не смертельны. Если бы стрела попала в сердце, Гектор бы уже умер, а раз она прошла мимо сердца, то герою можно было помочь. Страшное давление плиты, под которой он пролежал двое суток, тоже, вероятно, не вызвало смертельных увечий: быстро ощупав позвоночник и ребра раненого, поскольку он лежал на боку, Ахилл убедился, что, по крайней мере, эти кости остались целы...

Пелид упал на колени возле раненого, бережно обхватил его и приподнял.

– Сейчас! – шептал он. – Сейчас, потерпи, прошу тебя...

Пентесилея сняла с пояса и подала Ахиллу свою небольшую кожаную флягу.

– Вода! – сказала она. – Дай ему воды. Он двое суток не пил.

Поддерживая Гектору голову, Ахилл осторожно прижал горлышко к его губам и влил в полуоткрытый рот несколько капель. Тот глотнул, потом уже сам жадно потянулся к фляге и выпил не меньше половины ее содержимого.

– Как хорошо, что ты взяла с собой воду! – воскликнул базилевс – Он умирал от жажды!

– Такие фляги у амазонок всегда с собой, – сказала Пентесилея, подавляя внезапное и совершенно непонятное ей желание закрыть лицо руками и позорно расплакаться.

– Ахилл! – теперь Гектор говорил гораздо яснее. – Мои жена и сын?..

– Их увезли ахейцы, – ответил Пелид, понимая, что ложь недопустима, а молчание убьет Гектора скорее, чем самая жуткая правда. – Они живы, поверь!

Гектор глухо застонал, на миг прикрыв глаза.

– Мы найдем их, даю слово! – воскликнул Ахилл. – Держись, слышишь!

– Я держусь… Мои отец и мать? Остальные?

Голос героя был очень слаб, но говорил он достаточно твердо, видимо, вполне владея собой. Несколько глотков воды в полном смысле вернули его к жизни.

Ахилл ответил, не отводя глаз:

– Царь Приам убит. Убит Полит. Поликсена покончила с собой, чтобы не попасть в рабство. Кассандру, наверное, тоже увезли... Царица Гекуба жива, и ты скоро увидишь ее. Живы Деифоб и Троил, хотя Деифоб серьезно ранен. Город разрушен. Я говорю тебе все, как есть, потому что ты это вынесешь. А сейчас нам нужно идти.

– Ты не один? – Гектор с трудом перевел дыхание. – Кто с тобой?

– Пентесилея.

Герой всмотрелся. После того, как он столько времени провел в полной темноте, к нему только теперь стало возвращаться зрение – сначала он видел лишь смутные силуэты. Узнав амазонку, он вновь попытался улыбнуться.

– Конечно... Чаша... Поэтому ты жив.

– Я жив потому, что был еще нужен. Только я нужен был здесь раньше. Но хорошо, что успел хотя бы сейчас. Идем.

Ахилл осторожно набросил на полунагое, прикрытое лишь обрывками хитона тело друга свой плащ и встал на ноги, со всей осторожностью подняв драгоценную ношу.

– Опять тебе таскать меня на руках! – прошептал Гектор и закрыл глаза.

– Ахилл! – сказала вполголоса Пентесилея. – Послушай… Ты и сам видишь: стрелу надо вынуть сейчас – она прошла над самым сердцем... Его нельзя долго нести – кровь может протечь внутрь груди. Есть здесь где-нибудь вода, чтоб хотя бы промыть раны? Моя фляжка почти пуста.

– Вода есть неподалеку. Если только бассейн не разрушен. Пошли.

Коридор, по которому убегали Троил и Андромаха с Астианаксом, был цел, его лишь в некоторых местах наполовину завалили рухнувшие стропила и листы кровли. Там не было огня и уже почти не осталось дыма. Дальше, в зале с мраморными статуями, где все обрушилось и все, что могло гореть, сгорело, метались хищные птицы. Из-под обломков виднелись чьи-то тела, странным, жутким образом раскиданные среди кусков скульптур и ваз.

Еще лестница, еще переход. Ахилл не был уверен, что идет, куда нужно, но вышел прямо в центральный зал. Кровля почти вся обвалилась, обгоревшие стропила валялись на полу, свисали сверху, пепел и гарь витали в воздухе. Но бассейн, с одной стороны заваленный головешками и мусором, с другой стороны был чист. Ахилл ногой попробовал воду и понял, что акведук работает: вода была теплая!

– О боги, благодарю вас! – воскликнул он.

Герой снова опустился на колени, снял с раненого свой плащ и обрывки хитона и осторожно окунул его в воду.

Когда грязь и кровь были смыты, оказалось, что ран на теле больше, чем казалось вначале. На груди справа багровел косой след от удара мечом, в правую руку выше локтя тоже глубоко вошел наконечник меча или копья, оставив рану, после промывания вновь начавшую слабо кровоточить. Одна стрела попала в шею, и Гектор в пылу боя вырвал ее, едва заметив. Но и эти ранения не представляли бы серьезной опасности, если бы не стали все вместе причиной огромной потери крови. Страх Ахилла вызывала только торчавшая с левой стороны груди стрела.