Шрифт:
— Видимо…
— Можем проверить, — с недоверием произнес конструктор. — Включим неповрежденные блоки мозга и спросим непосредственно у них.
— Память могла уцелеть? — полковник подался вперед.
— Ну, не вся, большую часть вы повредили ракетой. Но есть и уцелевшие блоки. Импульсы, записанные в них, мы можем преобразовать. Тем более что речевые механизмы робота не пострадали. Релаксационные генераторы полностью сохранились.
Полковник оглянулся, встретил одобрительный взгляд седого и снова обратился к конструктору:
— Попробуйте, — сказал полковник и тихо добавил: — Пожалуйста.
Дятлов повозился немного, подсоединяя микрофоны к релаксационным генераторам и фильтрам.
— Сейчас, сейчас, — приговаривал он. — Тут ведь широко применена струйно-акустическая техника и пьезоэлектрические микрофоны.
Послышалось несколько щелчков, гудение, и низкий приятный голое произнес:
— Слушаю. Готов к исполнению.
— Готов к исполнению? — прошептал изумленный конструктор. — Подумать только, этот испорченный ящик, эта насмешка над здравым смыслом, этот шарж на технику готов к исполнению! Или я ослышался?
— Нет, вы не ослышались, — заверил его полковник. — И вообще, сразу видно, что ваш главный конструктор не ошибся, выбирая для нас специалиста. Я скажу ему об этом. А сейчас разрешите мне, — он снова оглянулся на седого, — кое о чем спросить у аппарата.
Его рука чуть-чуть дрожала от нетерпения, когда он потянулся к микрофонам ввода команд.
— Ты помнишь, что с тобой было?
— Когда? — спросил аппарат.
— С момента твоего создания.
— Нет, еще раньше, — вмешался Александр Николаевич, хватая второй микрофон и почти отталкивая полковника. — Ты помнишь робота по имени Льодик? — Он закрыл рукой микрофон и только теперь сказал полковнику: — Извините.
— Имя Льодик знакомо мне, — произнес аппарат. — Часть меня называется…
Что-то захрипело, засвистело, прозвучал зуммер…
— Продолжай! — приказал полковник.
— Дальше не помню. Запись обрывается. Но к этому моменту Дятлов уже справился с изумлением и пришел на помощь полковнику и Александру
Николаевичу. Он сказал в микрофон:
— Просмотри все записи, относящиеся к тому времени. Перечисли события, которые помнишь. Почти одновременно раздалось:
— Готов к исполнению. Взять окись диметилгидрофторгуазы и соединить с оксиферокальцийпенотусирозикамонала, подогреть до пятидесяти градусов и соединить с…
Около получаса аппарат перечислял различные реакции и маневры, которые ему пришлось исполнять в те времена, когда его части являлись лабораторными роботами. Александр Николаевич первым осознал, что поток лабораторных воспоминаний может продолжаться бесконечно долго, и прервал его новым вопросом:
— Ты помнишь, что находилось в большом энцефальере?
— Помню, — ответил аппарат.
Полковник выразительно пожал плечами и отодвинулся от микрофона. Александр Николаевич уточнил:
— В большом энцефальере находился выращиваемый нами искусственный супермозг. Потом его унесли из энцефальера. Кто это сделал?
— Против воли Великого Хозяина не действовал никто, — ответил аппарат. — Те, что живут во мне, выполняли его волю.
— Я же говорил, — торжествующе начал Дятлов, но Александр Николаевич так посмотрел на него, что тот умолк.
Зато, воспользовавшись короткой паузой, полковник снова взял микрофон и спросил:
— Как выглядел Великий Хозяин?
— Он был прекрасен.
— Опиши его подробно.
Полковнику очень хотелось сказать: нарисуй словесный портрет.
— Это был Великий Хозяин.
Александр Николаевич решил несколько изменить вопросы:
— Расскажи, что запомнилось тебе больше всего из случившегося тогда.
— Необычный свет. Новое видение. Умение видеть скрытое. Умение чувствовать то, чего не знал раньше.
Внезапно из недр аппарата зазвучала музыка, полилась песня:
Однажды влюбился роботВ земную обычную женщину…— Вот и женщина появилась, как в классической криминалистике, — пошутил полковник. Песня оборвалась. Прозвучал зуммер.
— Почему появились новое видение, новое умение? Кто их вызвал? — спросил Александр Николаевич.
— Великий Хозяин.
— Он — человек?
— Он — Великий Хозяин.
— Но выглядел он, как человек?
— Он был прекрасен.
— Кто приказал тебе сочинить песню? — спросил полковник.
— Великий Хозяин.
— Песню ты сочинял для него?
— Для женщины.
— Ты ее видел?
— Да.
— Она была с Великим Хозяином?
— Да.
— Что ты знаешь о ней?
— Это была женщина. Обычная. Земная. Как в песне.