Как ни странно, но она далеко продвинулась по этому пути, и вот теперь ее соседкой по комнате будет принцесса.

Чарли глубоко вздохнула, сошла с лестницы и направилась по дорожке к улице, надеясь, что ее прическа в порядке, короткая юбка как раз по моде и принцесса не догадается, что свитер Чарли купила в магазине подержанных вещей.

Шофер лимузина сдался и стал во второй ряд. Передняя дверь открылась, и из автомобиля вышел высокий мужчина. Он был старше Чарли, но не слишком старый; на нем были расклешенные вельветовые брюки и цветастая рубашка с расстегнутым воротом, что позволяло видеть толстую золотую цепочку на шее. Длинные каштановые волосы касались воротника рубашки. Широкоскулый, с прямым тонким носом, он был достаточно привлекателен. Чарли решила, что он славянин. Кроме иммигрантов, населявших питсбургский Уэст-Энд, Чарли не видела никаких других иностранцев. Она поймала взгляд его темных глаз; мужчина прищурился, потом повернулся, подошел к задней дверце лимузина и открыл ее.

Сначала Чарли увидела пару ног, маленьких, стройных, облаченных в джинсы. Сапоги на них были из кожи незнакомого животного, видимо, крокодила или змеи. Сердце Чарли забилось сильнее.

Мужчина с золотой цепочкой протянул руку кому-то внутри лимузина.

– Я могу выйти и без вашей помощи, Виктор, – произнес низкий женский голос.

«Совсем как у Лорен Бокалл, – подумала Чарли, – только с легким акцентом».

Мужчина отступил назад, и обладательница низкого голоса вышла из машины. Ее очень длинные прямые черные волосы блестящей тяжелой массой лежали на спине. В них было нечто чувственное. На девушке были простая белая блузка и короткая коричневая замшевая куртка. У нее были огромные темные глаза и удивительно белая кожа. Марина Маршан оказалась достаточно хорошенькой, но совсем не походила на принцессу, а скорее на рядовую первокурсницу колледжа и вообще на обычную девушку. Несомненно, богатую девушку, но ничем не выделяющуюся из толпы.

Затаив дыхание, Чарли подошла к автомобилю.

– Вы принцесса Марина? – спросила она.

Девушка взглянула на Чарли и отбросила назад волосы. Она не улыбалась.

– Я Чарлин О’Брайан, – еле выдавила из себя Чарли. – Или просто Чарли. Я ваша соседка по комнате.

Марина взглянула на мужчину и нахмурилась.

– Соседка? – переспросила она.

– Вам необходимо жить в комнате, выходящей окнами на Грин-стрит, – пояснил мужчина и показал на двухэтажное сооружение напротив. – Я снял себе квартиру вон в том доме.

Марина перевела взгляд на Чарли.

– Это мой телохранитель Виктор. Привыкайте к его присутствию. Он будет со мной повсюду.

– Не совсем повсюду, – заметил Виктор с полной значения улыбкой. – Вы ведь сами настаивали на том, чтобы жить в общежитии.

– Это не общежитие, Виктор. Это нечто вроде гостиницы. И самое главное, я хоть раз в жизни хочу пожить как все. Я хочу быть свободной. Разве это преступление?

Чарли невольно отвела глаза, чувствуя неловкость от присутствия при их личном разговоре. Ей казалось, что она без приглашения вошла в чужой дом. Она притворилась, что наблюдает за шофером лимузина, выгружавшим чемоданы из багажника.

– Какой наш этаж? – спросила Марина у Чарли.

– Четвертый, – опередил Чарли Виктор.

Марина подняла к небу глаза.

– Я предупреждала, что к нему надо привыкнуть.

Чарли продолжала улыбаться. Марина оставалась серьезной. Она решительно направилась к дому. Виктор догнал ее.

– Я пойду первым, – объявил он.

– Ради Бога, Виктор, – взмолилась Марина. – Вряд ли меня там поджидает убийца. Но уж если вы решили обыскать мою комнату, то пожалуйста, я не стану вам препятствовать.

Чарли осталась стоять на тротуаре возле шофера и кучи чемоданов.

– Позвольте пожелать вам удачи, мисс, – сказал шофер, обращаясь к Чарли, и коснулся козырька фуражки. – Думаю, она вам очень пригодится.

Чарли смотрела, как Марина и Виктор поднялись по ступенькам на веранду и затем исчезли внутри дома. Жизнь с принцессой не такая уж замечательная вещь, сделала вывод Чарли.

В действительности у Чарли с Мариной было целых две, а не одна комната. Она называлась двойной и разделялась настоящей стеной с вместительным шкафом внутри. Общими были только передняя и небольшой холл. Чарли уже поселилась в угловой комнате налево, солнечной и с несколькими окнами.

– Вам придется переехать, – сказала Марина.

Чарли посмотрела на любовно развешанные ею картинки с видами Парижа, Лондона и других мест, которые она намеревалась когда-нибудь посетить, на фотографии в рамочках членов ее семьи, аккуратно расставленные на письменном столе, и на дорогие ее сердцу мягкие игрушки, слонов и зайцев, весело восседавших на кровати, покрытой клетчатым покрывалом, за которое ее мать отдала кучу бесплатных купонов.

– Я не понимаю, – сказала она.

– Принцесса должна жить в угловой комнате, – объяснил Виктор. – Чтобы она могла подать мне сигнал, когда выходит на улицу или когда ложится спать.

Марина бросила свою сумку на кровать Чарли.

– Довольно бесцеремонно, правда? – сказала она, оглядываясь по сторонам. – Давайте я помогу перенести ваши вещи в другую комнату, пока не появился шофер с моим багажом.

Она начала собирать с кровати игрушки.

– Вы хотите, чтобы я переехала в ту комнату? – переспросила Чарли.

– Да, – коротко подтвердил Виктор. – Сожалею, но это так.

Задев Чарли, Марина понесла в соседнюю комнату охапку мягких игрушек. Виктор принялся снимать со стен аккуратно развешанные картинки. Чарли хотела протестовать. Она должна была это сделать. Но Марина была принцессой, а она, Чарли... Она была всего-навсего Чарлин О’Брайан, которая учится на стипендию.