По его серому лицу хлестали струи дождя. Он был похож сейчас не на человека, а на статую из цемента. И слова его звучали так же странно, как если бы заговорила статуя.

Бекас стоял, озираясь. Бежать к краю мокрой крыши было страшно. Прыгать с нее на соседнюю – еще страшнее. Охранник говорил, что там нешироко, но Бекасу казалось, что там целая пропасть. Он никак не мог решиться.

Охранник передернул затвор и тут же выстрелил. В ответ из слухового окна тоже полетели пули. Они пропели над самой головой Бекаса. Его душа наполнилась ужасом. Он превратился в животное, которое спасается бегством от лесного пожара.

Громыхая подошвами по гудящему железу, он ринулся по скату и с криком оттолкнулся от края крыши. На миг под ним разинула пасть черная смертельная пропасть, а потом его тело с глухим стуком рухнуло на крышу соседнего дома и тут же стало неудержимо сползать вниз, точно зловещая пропасть не желала упускать приглянувшуюся ей жертву.

Бекас отчаянно завопил и стал пальцами цепляться за ржавые стыки кровельного железа, изо всех сил стал выползать наверх. Он едва ли не зубами впивался в эту ржавую мокрую крышу. Он забыл в этот момент про все остальные невзгоды, про Арнольда Евгеньевича, про Тенина, про охранников с пистолетами и автоматами. Он хотел только одного – замедлить, прекратить это жуткое сползание в бездну.

Опомнился Бекас, только когда ухватился за какой-то прочный штырь, торчавший из крыши. Вцепившись в него намертво, он решил оставаться на месте сколько угодно долго. На дальнейшие подвиги у него уже не было сил.

Но тут совсем рядом опять загрохотало железо, и над вжавшимся в крышу Бекасом выросла громадная фигура охранника. Он ухватил Бекаса за шиворот и рывком поднял на ноги.

– Бежим! – рявкнул он. – Здесь нельзя оставаться! Спустимся по пожарной лестнице!

Бекас ничего не мог сказать. Он как автомат двинулся туда, куда указывал охранник. Но, услышав за спиной шум, обернулся.

На их крышу перепрыгнул еще один человек. Невысокий, коренастый, без головного убора – на голове его блеснула мокрая плешь. Прыгнул он не слишком удачно – на краю взмахнул руками и попытался выровнять равновесие. Спутник Бекаса, не раздумывая, вскинул пистолет и выстрелил. Чужак вскрикнул, завалился назад, сорвался с крыши и исчез. Но на соседней крыше уже маячили новые фигуры. Оттуда прилетели несколько пуль, свистнули над ухом Бекаса.

Охранник вдруг странно дернулся, скособочился и в таком виде пробежал несколько шагов. Бекас уставился на него с тревогой.

– Давай-давай! – просипел охранник. – Шевелись! Вон туда!

Бекас, ведомый интуицией, а не разумом, добежал до края крыши и действительно увидел уходящую вниз пожарную лестницу. Далеко внизу чернел мокрый асфальтовый двор. Кажется, они находились сейчас на территории какой-то бездействующей фабрики. Никаких признаков жизни.

Отсутствие людей внизу вдохновило Бекаса. Он стал быстро спускаться по скользким металлическим перекладинам. Но теперь ему не было страшно. Чем ближе была земля, тем спокойнее становилось у него на душе. Наконец он спрыгнул на асфальт и задрал вверх голову.

Его спутник спускался медленно, действуя одной рукой. Другая висела у него вдоль туловища, как неживая. Иногда он замирал на секунду и сжимался в комок, точно пытался пересилить невыносимую боль. До Бекаса наконец дошло, что его спутник серьезно ранен.

Бекас не успел сообразить, что означает это для него – выгоду или дополнительные проблемы, как охранник тоже оказался рядом с ним. Он был бледен и шатался при ходьбе, но пистолета из рук не выпускал.

– По стеночке! – пробормотал он. – И вон туда – где ящики!

Бекас увидел в конце бурой кирпичной стены ящики из грязно-желтой пластмассы – они были частью сложены в аккуратные штабеля, частью просто навалены как попало. За этими пустыми ящиками возвышалась пристройка к основному зданию – глухая темная коробка без окон и дверей. Бекас побежал туда, еще не совсем понимая, чем может помочь им с охранником пустая тара. Его спутник уже не поспевал за ним. Он буквально ковылял, наваливаясь на стену здоровым левым плечом. В левой же руке он держал пистолет, но пускать его в ход пока не собирался. Он будто забыл и про оружие, и про погоню, которая шла за ним по пятам. Выглядел он скверно, точно жить ему оставалось не более пяти минут.

Бекас вдруг испугался, что останется один. Все эти дни он только об этом и мечтал, а теперь дрогнул. Ведь он по-прежнему не знал, что за люди гонятся за ним. Наверное, тут было что-то вроде синдрома заложника – Бекас краем уха слышал о таком. Он развернулся и бросился назад, к раненому охраннику.

– Вы в порядке? – поинтересовался он. – Идти можете?

– Иду же! – буркнул охранник. – А ты не дергайся – делай, что сказано!

– А что сказано? – растерялся Бекас.

Охранник мутно посмотрел на него.