– Как у меня.

– И Гончая с Быком…

– Да, все так. Но я ем, как и ты. И пускаю ветры, если в жарком попадаются бобы. А когда много пью, ищу местечко в лесу, чтобы…

– Анна. – Джарет через морду Долга коснулся ее руки. – Нигде не сказано, что ты – не человек. Нигде не сказано, что ты богиня, которая не отливает и не пускает ветры. Анна… она как ось, как чека, которая соединяет старую повозку с новым колесом.

– Но оси и чеки делают люди. Не Альта.

– Так и есть. Только пророчество принадлежит Богине.

Дженна помолчала, думая над словами Джарета, и, наконец, вздохнула.

– Спасибо, Джарет. Пожалуй… пожалуй, я теперь посплю немного.

– Разве что после. Теперь твой черед караулить, – Джарет обошел коня и со смехом протянул ей руку, – Дженна.

Дженна пожала эту руку – такую же твердую, как у Катроны или Скады.

Они пустились в путь еще до света, миновали лес и проехали один за другим три городка, где еще не зажигали огня, и только стук конских копыт нарушал тишину. За окраиной последнего городка Дженна, Петра и Катрона подождали парней, которые отправились за провизией – у Джарета была здесь родня.

Однажды они остановились, чтобы умыться в придорожном ручье, и раз пять или шесть – чтобы облегчиться и дать лошадям попастись. Ночью они спали беспокойно – шел дождь, который промочил их, несмотря на шалаш, сооруженный из молодой поросли. Не считая этих кратких передышек, они все время ехали – и этот день, и следующий.

– Я вся пропахла лошадью, – пожаловалась Петра, когда они встали.

– Можно подумать, что ты сама лошадь, – подтвердила Дженна.

Все от души посмеялись на этим – впервые с тех пор, как увидели разоренный хейм. И стало как-то веселее, хотя мускулы у всех ныли, а Марек и Сандор натерли себе ляжки.

К вечеру второго дня они въехали на пригорок, под которым начинался большой лес. Он тянулся на многие мили по обе стороны извилистой дороги.

– Королевская дорога, – сказала, указывая на нее, Катрона. – Другого пути через эту чащобу нет. Перекресток Вилмы находился там, за лесом.

– А не опасно ли ехать… – начал Сандор, запустив пальцы в спутанные волосы.

– …по этой дороге? – довершил его брат.

– Опасно не столько на ней, сколько за ее пределами. Эти места известны лишь немногим, и эти немногие – Зеленый Народец. А они, – Катрона сплюнула между безымянным пальцем и мизинцем, – они нам не помощники. Скорее они могут снять с нас головы или отрезать пальцы. Они любят мелкие косточки – вставляют их себе в уши.

Марек и Сандор тревожно переглянулись, Джарет же засмеялся.

– Мой батюшка часто рассказывал про Зеленый Народец – он называет их греннами. Но он не говорил, что они собирают человеческие кости. Они живут обособленно – вот и все.

– Верно, – улыбнулась ему Катрона, – они живут обособленно. Этот лес они считают своим и не терпят, когда к ним вторгаются чужие.

– Но это еще не значит, что они заберут наши кости, – сказала Дженна.

– Я пошутила.

– И не слишком удачно.

– Расскажи нам еще что-нибудь о Зеленом Народце и этой дороге, – поспешно вмешалась Петра. – Только не шути больше – ведь кто-то и испугаться может.

– Добрая королева Вилма построила эту дорогу задолго до того, как Гаруны вторглись на нашу землю, и заключила договор с советом Зеленых – ведь у них ни королев, ни королей нет.

– Тем лучше для них, – пробормотала Дженна.

Кобылу Катрены пробрала тревожная дрожь, всадница же продолжала:

– Договор был такой: лес остается Зеленому Народцу, а дорога – нам.

Джарет подался вперед, весь обратившись в слух.

– Об этом мне батюшка не рассказывал. Чем же скрепили договор?

– Вилма предложила им железо, сталь и золото, но они не взяли ничего.

– Ничего? – хором повторили братья, а Сандор спросил: – И что же дальше?

– Они сели в круг на самом высоком холме и…

– Нет здесь никакого холма, – перебила Дженна. – Вот и верь после этого сказкам. – Она повела рукой с востока на запад. – Смотрите сами: никаких холмов, только лес.

– Смотри на все вприщурку, Дженна, – посоветовала Петра. – Так учила моя Мать Альта. Вприщурку.

– Я рассказываю эту историю так, как слышала сама, Дженна, – сказала Катрона. – Они сели на высоком холме – которого Дженна не видит, – и отведали вместе хлеба, и поклялись, что договор, запечатленный в их сердцах и подтвержденный устами, останется нерушим. Они не знают письма и все передают из уст в уста. – Катрона, привстав на стременах, оглядела дорогу.

Все повторили это за ней, словно темные сестры за светлой.

– Но теперь, когда три последних Гарунийских короля сулят настроить вдоль дороги крепости и постоялые дворы, на договор полагаться не приходится.