– Ну, это же очевидно, – заметил Арделл.

– Может, в простоте-то вся хитрость, – предположил Кейдж. – Думаешь, ответ должен быть сложным, а он лежит на самой поверхности. Одного пристрелили – два осталось. Вот и все.

Лукас заглянула в конец книги:

– Где же ответы?

– Их нет. Подсказанный ответ – это не ответ.

Паркер посмотрел на часы. Где же письмо?

Лукас вернулась к задаче, вникла в нее. У Лукас было красивое лицо. Джоун обладала сногсшибательной красотой – высокие скулы, полные бедра. Маргарет Лукас была подтянутей. Джинсы плотно облегали ее узкие мускулистые бедра.

Папа, а она красивая. Для тети-полицейского…

В лабораторию вошел молодой служащий.

– С чем пожаловал, Тимоти? – спросил Кейдж.

– Мне нужен агент Джефферсон.

Паркер собрался было переспросить: «Кто-кто?» – но его спас Кейдж:

– Том Джефферсон?

– Да, сэр.

– Вот он. – Кейдж показал на Паркера.

Тот лишь на миг замешкался, взял конверт и четко расписался в получении: «Т. Джефферсон», сымитировав подпись президента.

Тимоти ушел, Паркер подмигнул Кейджу. Тот сказал:

– Захотел остаться неизвестным? Оп-ля! Изволь.

– Но как…

– Я же твержу тебе, что я чудотворец.

Копатель стоит в сумерках у мотеля – 33.99 в сутки, номер с кухонькой, бесплатное кабельное телевидение, есть свободные номера.

Отвратительный район. Напоминает Копателю… щелк… что? Нет, не Бостон. Уайт-Плейнс… щелк… пригород Нью… Нью-Йорка.

Он стоит у зловонного мусорного бака, наблюдает, как люди идут туда-сюда, и смотрит на вход в мотель. Так велел тот, кто ему приказывает. Люди проходят мимо по тротуару. Копателя никто не видит.

«Если кто-то посмотрит тебе в лицо – убей, – говорил тот, кто ему приказывает. – Никому не позволено видеть твое лицо. Запомни».

«Запомню», – ответил Копатель.

Он глядит на часы. Прошло четверть часа – можно войти в мотель.

Поесть супа, перезарядить оружие, по новой набить глушитель. Он научился этому осенним днем в прошлом году. В прошлом ли? Они сидели на бревнах, и тот, кто ему приказывает, учил его перезаряжать оружие и набивать глушитель, а вокруг лежали красивые разноцветные листья. Потом он практиковался в стрельбе из «узи», падали листья и ветви. Он помнит запах горячей мертвой листвы.

Открывает дверь, входит. Звонит в службу передачи телефонных сообщений. От того, кто ему приказывает, сообщений не поступало. Копателю кажется, что ему чуть-чуть грустно: тот не связывался с ним с самого утра. Кажется, что грустно, хотя он не совсем представляет себе, что такое грусть.

Сообщений нет. Это значит – он должен набить глушитель свежей ватой, перезарядить обойму, подготовиться и снова выйти на задание. Но сперва он поест вкусного горячего супа и посмотрит телевизор.

У каждого документа свое лицо. Письмо шантажиста, лежащее перед Паркером, было дерганым и резким. Паркер, однако, подошел к его изучению так же, как к любой другой задаче, – без предубеждения.

Паркер осмотрел помещенный в чехол из поливинила конверт. На нем тем же почерком было выведено:

Паркер натянул резиновые перчатки, беспокоясь скорее не о своих отпечатках, а о том, как бы не загубить мельчайшие частицы, которые, возможно, имеются на бумаге. Развернул лейтцевскую лупу и обследовал слой клея на клапане конверта. Тонкие бороздки, оставленные машиной для нанесения клея, были нетронуты.

– На клее нет слюны, – заметил Паркер. – Он не запечатал конверта.

Лукас покачала головой:

– Слюна нам не нужна. Мы взяли кровь из тела и проверили по базе данных ДНК. Ничего.

– Что вы проверили кровь шантажиста – это я догадался, – спокойно сказал Паркер. – Но я надеялся, что Копатель лизнул конверт.

– Дельное соображение. Я об этом не подумала.

Не так самоуверенна, чтобы не признать своей ошибки, отметил Паркер. Он снова посмотрел на письмо и спросил:

– Откуда и почему именно «Копатель»? Давайте проверим, не фигурирует ли Копатель в файлах поведенческих моделей.