Шрифт:
Паркер посмотрел на часы и с облегчением вздохнул. Если б Копатель нанес очередной удар, Кейдж или Лукас непременно бы позвонили.
– Того, кто устроил побоище в метро, этого Копателя, взяли? – спросил он.
Агенты переглянулись, и у Паркера упало сердце.
– Нет, сэр. Стрелок пробрался на борт увеселительной яхты на Потомаке. Одиннадцать человек убил, двадцать ранил. Мы думали, вы знаете.
Господи! Я тут читал детские книжки, а там гибли люди.
В доме зазвонил телефон.
– Агент Лукас не пострадала? А агент Кейдж?
– Нет, сэр. Они находились далеко от судна. Обнаружили наводку – слово «Риц» и решили, что Копатель будет стрелять в одном из отелей «Риц», но ошиблись. Яхта называется «Леди Риц». Не повезло, а?
– Охранник успел пару раз выстрелить, – добавил второй агент. – Спугнул стрелка, а то могло быть и хуже.
Не повезло, а? Нет, дело тут не в везении. Если задача не решается, везение ни при чем. Три ястреба…
– Мистер Кинкейд, вас к телефону, – позвала миссис Кавано.
Паркер прошел на кухню и взял трубку, рассчитывая услышать голос Лукас или Кейджа, однако в трубке раздался незнакомый вкрадчивый баритон.
– Мистер Кинкейд? Звонит Слейд Филлипс, я ведущий на Даблью-пи-эл-ти. Мы готовим специальный репортаж о стрельбе по людям в канун Нового года. Пожелавший остаться неизвестным источник сообщил, что вы играете ведущую роль в расследовании и, возможно, допустили ошибку, из-за которой агенты ФБР были направлены в отель «Риц-Карлтон», тогда как убийца выбрал другой объект. Мы расскажем об этом в девятичасовом выпуске, но хотели бы предоставить вам возможность изложить вашу версию.
У Паркера перехватило дыхание. Доигрался. Теперь Джоун все узнает.
– Без комментариев, – отрезал он и повесил трубку.
Копатель возвращается к себе в мотель.
На судне, где он крутился вол… щелк… волчком, и стрелял из «узи», и видел, как люди падают и падают. Там было не так, как в театре. Нет-нет. На этот раз он многих уложил.
Копатель закрывает дверь на ключ и первым делом подходит к койке и смотрит на Тая. Мальчик все еще спит.
Копатель включает телевизор и видит «Леди Риц». Он видит и узнает… щелк… мэра. На мэре красивый костюм, он говорит в микрофон, но Копатель его не слышит, потому что не включил звук, чтобы не разбудить Тая.
Он смотрит еще немного, но рекламы не показывают, поэтому он выключает телевизор и говорит про себя: «Спокойной ночи, мэр».
Он начинает неторопливо собирать вещи.
В мотелях уютно. Каждый день убирают в комнате, уносят пустые плошки из-под супа, приносят чистые. Такое даже Памела не делала. Она хорошо управлялась с цветами, хорошо управлялась в постели. Он помнит Рождество, – когда приготовил Памеле суп, а потом вручил подарок.
Он смотрит на Тая. Он заберет мальчика с собой на… щелк… на запад. Тот, кто ему приказывает, сказал, что позвонит, когда они закончат в Вашингтоне, и скажет, куда они отправятся дальше.
«Куда же?» – спросил Копатель.
«Еще не решил. Может, на запад. В Калифорнию. Может, в Орегон».
«А-а», – протянул Копатель. Он не представлял, где находятся эти места. Иногда по ночам он думает о поездке на запад. Мальчика он возьмет с собой.
Да, так будет хорошо. Так будет весело. Они смогут есть суп и смотреть телевизор. Он сможет рассказать мальчику о телерекламе.
Памела, жена Копателя, обычно смотрела рекламу с ним вместе. Но у них не было ребенка вроде Тая, который бы смотрел вместе с ними.
«Мне? Иметь от тебя ребенка? Ты что, вконец спятил? Забирал бы свой вшивый подарок и уматывал к черту. Что, человеческого языка не понимаешь? Я уже год как встречаюсь с Уильямом. Весь город знает, один ты не знаешь. Если я захочу иметь ребенка, так рожу от него».
Но люблю тебя тем сильней.«Что ты делаешь?» Щелк. «Положи на место!»
Воспоминания тушканчиками прыгают у него в черепе.
«Не надо!» – визжит она, увидев нож у него в руке.
Надо.
Он еще раз воткнул нож ей в грудь, прямо под золотым распятием, которое подарил ей тем рождественским утром.
Обливаясь кровью, Памела метнулась к стенному шкафу. Обливаясь кровью, заходясь в визге. Подняла револьвер, целясь ему в голову, ее рука расцвела пышным желтым цветком, он ощутил тупой удар в висок.
Через какое-то время Копатель очнулся. Первое, что он увидел, – добрые глаза того, кто потом будет ему приказывать.