Шрифт:
— Спасибо.
Порой Майрону казалось, что родители не слышат друг друга.
Он прошел в кухню. Матери было около шестидесяти, но выглядела она куда моложе. Примерно на сорок пять. А двигалась и вовсе как девчонка. Скажем, лет шестнадцати.
— Вчера ты заявился поздно ночью, — сказала она.
Майрон фыркнул.
— Когда ты вернулся домой?
— Очень поздно. Чуть ли не в десять часов.
— С кем ты был? — спросила мать, стараясь не выдать интереса ни голосом, ни взглядом.
— Ни с кем.
— Ты шлялся всю ночь один?
Майрон посмотрел налево, потом направо.
— Хотел бы я знать, когда наконец включатся прожектора и застрекочет кинокамера, — сказал он.
— Ладно, Майрон. Если ты не хочешь говорить…
— Да, не хочу.
— Хорошо. Это была девушка?
— Мама…
— Что ж, оставим эту тему.
Майрон придвинул к себе телефон и набрал номер Уина. После одиннадцатого гудка трубка прокашляла далеким слабым голосом:
— Алло?
— Уин?
— Ага.
— У тебя все в порядке?
— Алло?
— Уин?
— Ага.
— Почему ты так долго не брал трубку?
— Алло?
— Уин?
— Кто это?
— Майрон.
— Майрон Болитар?
— Сколько у тебя знакомых по имени Майрон?
— Майрон Болитар?
— Нет. Майрон Рокфеллер.
— Тут что-то не так, — заявил Уин.
— Что?
— Полное безобразие.
— О чем ты?
— Какая-то сволочь названивает мне спозаранку, прикидываясь моим лучшим другом.
— Извини, я забыл о времени.
Уина при всем желании нельзя было назвать ранней пташкой. За годы их учебы в Университете Дьюка Уин ни разу не вылез из постели до полудня, даже если у них были утренние занятия. В сущности, он был самым ревностным поклонником Морфея, которого Майрон когда-либо видел и мог себе представить. Родители Майрона поднимались, как только западного полушария касались первые лучи солнца, и вплоть до того мгновения, когда Майрон перебрался в подвал, в доме Болитаров еженощно происходила одна и та же сцена.
Примерно в три часа утра Майрон вставал и отправлялся в туалет. Проходя на цыпочках мимо родительской двери, он слышал, как отец медленно ворочается в кровати, словно ему защемило промежность.
— Кто там? — раздавался его голос.
— Это я, папа.
— Это ты, Майрон?
— Да, папа.
— У тебя все в порядке?
— Все хорошо, папа.
— Зачем ты встал? Заболел, что ли?
— Я иду в туалет, папа. Я хожу на горшок самостоятельно с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.
На первом курсе колледжа Майрон и Уин обитали в самой маленькой комнате общежития и спали на двухэтажной койке, которая, на взгляд Уина, малость поскрипывала, а по мнению Майрона, «орала, словно гусь, за которым гонится хозяин с тесаком в руке». Как-то утром, когда койка молчала, а Майрон с Уином мирно посапывали, в их окно влетел бейсбольный мяч. Оглушительный звон стекла поднял на ноги весь корпус, и в комнату Майрона и Уина ворвались соседи, желающие узнать, удалось ли им уцелеть после падения огромного метеорита, пробившего крышу. Майрон ринулся к окну, выкрикивая проклятия. Остальные бросились следом, стремясь поучаствовать в разборке. Поднявшегося шума было бы вполне достаточно, чтобы разбудить официантку кафе, вздремнувшую во время обеденного перерыва. Уин как ни в чем не бывало продолжал спать под слоем осколков, которые покрывали его одеяло.
На следующую ночь Майрон, вспомнив утренние события, крикнул со своей нижней койки:
— Уин!
— Что?
— Как ты ухитряешься так крепко спать?
Уин не ответил. Он уже погрузился в сон.
— Чего тебе надо? — спросил Уин в трубку.
— Чем закончился твой ночной визит?
— А разве мистер О'Коннор еще не позвонил?
— Позвонил, — отозвался Майрон, но расспрашивать дальше не стал. Подробности его не интересовали.
— Как я понимаю, ты нипочем не стал бы будить меня только для того, чтобы узнать о моих успехах, — сказал Уин.
— Оказывается, в старшем классе школы Кэти Калвер получила лишь одну пятерку. Угадай, кто ее поставил?
— Кто же?
— Гэри Грейди.
— Хм-м… Школьный учитель и специалист по телефонному сексу. Интересное у него хобби.
— Я подумал, что сегодня утром мы могли бы навестить мистера Грейди.
— В школе?
— А где еще? Сделаем вид, будто мы заботливые родители.
— Одного и того же ребенка?
— Мы скажем, что хотим ознакомиться с программой обучения.
Уин рассмеялся: