– Куда она так гонит? – сердилась Кира, едва поспевая повторять рискованные маневры Изольды. – Вот чокнутая! Такой не «Мерседес» нужно, такой больше подошел бы асфальтовый каток.

– Почему каток?

– Для ее же личной безопасности!

– Он же медленный. Самая медленная машина в мире.

– Вот именно! Говорю же, для безопасности!

А Изольда словно сошла с ума. Его юркая красная машинка бесстрашно кидалась в узкие щели между гневно гудящими на нее огромными черными джипами и фурами. Водители-дальнобойщики из грузовиков и фартовые парни из джипов высовывались по пояс в окна и осыпали Изольду и ее машину совершенно одинаковыми проклятиями.

Изольда на своей красной машинке стирала все классовые и социальные различия между этими людьми. Но при этом ничуть не гордилась этим. Ей было не до того. Кажется, она даже не замечала того, что творит на дороге. Вела машину с таким видом, словно она одна на дороге. А если кто еще и появится, то ее это уже не касается.

– У девицы с головой точно непорядок.

– Она влюблена. И она ревнует, – заступилась Леся за девушку. – Как бы ты вела себя на ее месте?

– Я? Я бы в первую очередь побеспокоилась о том, чтобы нормально вести машину.

– А может быть, она ее всегда так водит. Откуда ты знаешь?

К счастью, лихачила подобным образом Изольда недолго. Дальше начался относительно пустой участок дороги. И подруги вздохнули с облегчением. Оказалось, рано. Потому что Изольда помчалась по пустой дороге словно стрела, выпущенная из спортивного арбалета.

Спидометр показывал сначала сто, потом сто двадцать, сто пятьдесят, сто восемьдесят, двести и, наконец, двести десять километров в час. На такой скорости одна-единственная кочка, рытвинка или ямка могли привести к катастрофическим последствиям. Кира судорожно вцепилась в руль, пытаясь управлять подпрыгивающей машиной. Но как тут особенно повлияешь на ход событий, если половину времени машина проводит где-то в воздухе, не имея под колесами даже плохонького сцепления с дорогой.

– Мы разобьемся! – тихо шептала Леся. – Разобьемся насмерть!

Кира не отвечала. Но над верхней губой у нее выступили мелкие бисеринки пота, как всегда бывало, когда она сильно волновалась. Она держалась за руль и думала только о том, как будет жаль, если они с Лесей так и не увидят завтрашний рассвет.

– Она сворачивает! – воскликнула Леся.

И действительно, красненькая машинка лихо завернула. Причем сделала это в самый последний момент. Поворотники Изольда включать также не стала, сочтя это ненужной роскошью. И Кира не успела среагировать и проскочила нужный поворот.

– Куда ты?! – заорала Леся. – Нам надо свернуть!

– Знаю!

– Так сворачивай!

– Как? Куда? Поворот остался метрах в трехстах сзади.

– Пяться! Задом!

Пожалуй, это был единственный выход в сложившейся ситуации. До места, где можно было бы развернуться, оставалось еще километров десять. Нечего было и думать, чтобы Изольда стала их ждать. И Кира начала пятиться задом, стараясь по возможности держаться поближе к краю дороги. Проносящиеся мимо машины возмущенно гудели ей и водители кричали явно что-то нелицеприятное. Еще хорошо, что ветер относил половину слов прочь. Но и оставшихся Кире хватило, чтобы надолго потерять самоуважение к самой себе.

Наконец вот он, долгожданный поворот! Кира юркнула в него словно в теплую норку и с облегчением перевела дыхание.

– Все!

– Вот именно, все! – сварливо произнесла Леся. – Изольду мы упустили!

– Не волнуйся. Найдем. Не думаю, что в этом месте много маленьких красных «Бугатти».

И действительно, первые же попавшиеся подругам на дороге мальчишки сказали, куда направилась Изольда. Подростки были на велосипедах. И даже немного проводили подруг, показывая нужное направление.

– К реке она поехала. Там богатеи живут. На излучине.

Поселок, по которому сейчас ехали подруги, нельзя было назвать богатым или даже просто зажиточным. Обычный дачный поселок. Дома тут были построены еще при советской власти. А в те времена граждане, получившие вожделенный надел в шесть соток, самозабвенно строили себе жилище из всего, что попадалось под руку.

А под руку простому советскому гражданину попадалось разное. И битый кирпич, и обрезки досок, и несортовая вагонка. А также битый шифер, куски железа, картонные упаковочные коробки, листы ДСП, фанера, старый кафель, линолеум и прочие прекрасные вещи, из которых получались вполне приличные по тем временам домики.

Счастливчикам доставались так называемые финские домики, представляющие собой два слоя вагонки с качественным утеплителем внутри. Те же, кому так сильно не повезло или они не имели необходимых связей, чтобы разжиться таким «дворцом», использовали в качестве утеплителя и каркаса все, что могли. Гравий, пластиковые подносы, старые двери и прочее.

Казалось бы, результат такого строительства должен был быть ужасен. Однако обшитые вагонкой и покрашенные веселенькой желтой, ярко-голубой или темно-зеленой краской, эти самодельные домики смотрелись даже совсем неплохо.