Когда они поднялись, Смит стоял в коридоре у открытой двери и разговаривал с мужчиной средних лет в рубашке защитного цвета и просторных брюках. На того, похоже, напал нервный тик, что в подобных обстоятельствах не удивительно.

Удивительным было другое — обычно на лице у Смита словно было написано: «Полицейский — твой лучший друг». На этот раз он имел вид сурового стража закона и напоминал кота, подкарауливающего мышь.

Когда подошли Ференцо и Пауэлл, он поднял глаза, и что-то в его взгляде подсказало Ференцо держаться официально.

— Констебль Смит, — обратился он к Коллеге, — что тут у нас?

— Это господин Умберто, — столь же официально отвечал Смит. — Домоправитель.

— Здравствуйте, господин Умберто, — кивнул Ференцо.

— А вот место преступления, — продолжал Смит. — Квартира Роджера и Кэролайн Уиттиер.

— Похоже, обошлось без взлома, — заметил Пауэлл, разглядывая дверь.

— Так и есть, — подтвердил Смит. — Преступники — трое мужчин, белые, но смугловатые, как бы восточного типа, все среднего роста и стройного телосложения. Одному лет шестьдесят — семьдесят, другим лет по двадцать пять.

— А откуда это известно? — спросил Ференцо.

Смит искоса взглянул на Умберто.

— Господин Умберто сам впустил их в квартиру.

— Вот как, — произнес Ференцо.

Тогда понятно, отчего у мужика нервный тик. Знакомая история — придет сладкоречивый мошенник, наплетет с три короба и уговорит открыть перед ним все запоры.

— Могу я узнать почему, господин Умберто?

Умберто поморщился, словно от боли.

— Думаю… потому, что он велел впустить его.

Ференцо нахмурился. Обычно в таких случаях начинаются увертки и отговорки.

— Что вы имеете в виду? Что конкретно он сказал вам?

Несчастный домоуправ снова поморщился.

— Он просто… сказал открыть дверь. И я… открыл.

— У него был наряд на ремонтные работы? — спросил Ференцо, движимый желанием дать человеку шанс хоть как-то оправдаться. — Или оружие? Он угрожал вам?

— Нет. — Умберто выглядел скорее озадаченным, чем смущенным, словно сам не до конца понимал, что произошло. — Он просто сказал открыть дверь. И я открыл.

— А как они вообще нашли вас? — вмешался Пауэлл. — Разве консьерж не должен задерживать незнакомцев?

Умберто беспомощно пожал плечами.

— Он, должно быть, тоже просто впустил их.

— Приятно иметь дело с таким услужливым персоналом. — Ференцо обернулся к Смиту: — Жильцам сообщили?

— Мы связались с их работодателями, — отвечал Смит. — Господин Уиттиер, юрист, ушел с работы примерно в десять двадцать утра и не вернулся. Госпожа Уиттиер, агент по продаже недвижимости, вообще не вышла на работу.

— Мобильники?

— Один. — Смит протянул записную книжку. — Господин Умберто только что дал мне номер, я подумал, может, вы захотите позвонить сами?

— Спасибо. — Ференцо переписал номер в свой блокнот. — Давайте сначала осмотрим квартиру.

— Хорошая мысль, — сказал Смит. — Там тоже не без странностей.

— Да? — поднял брови Ференцо. — Покажите. Господин Умберто, пожалуйста, подождите здесь.

Хилл встретила их посреди гостиной, уперев руки в бока.

— Здравствуйте. Любопытное ограбление, как, по-вашему?

— Весьма нетрадиционное, — согласился Ференцо, оглядывая комнату.

Ни одна лампа, картина или диванная подушка не сдвинута с мест. Если комнату и обыскивали, то здесь побывали какие-то маниакально аккуратные грабители.

— Спальня?

— То же самое, — ответила Хилл. — На туалетном столике шкатулка с драгоценностями. Похоже, не трогали.

— Кто сообщил? — спросил Пауэлл.

— Владелец магазинчика на Девяносто шестой, — ответил Смит. — Говорит, госпожа Уиттиер сказала ему, что увидела на своем балконе людей, и попросила набрать девять-один-один. И сразу после того ушла.

— Сразу — после перебранки со своей юной подругой, — добавила Хилл. — Девочка лет двенадцати.

— Что за перебранка? — спросил Ференцо.

Он подошел к стеклянной раздвижной двери и бросил взгляд на балкон. Ничего, кроме двух деревьев в кадках.

— Он стоял слишком далеко, чтобы слышать разговор, — сказал Смит. — Зато видел, как госпожа Уиттиер схватила девочку за руки. А еще, после того как сказала ему набрать девять-один-один, схватила с полки шарф, повязала девочке на голову, и обе ушли.

— Интересно, — задумчиво проговорил Пауэлл. — Кто сейчас так носит шарфы?

— Женщины за восемьдесят и те, кто хотят изменить внешность, — ответил Ференцо.