Олег Маков, Вячеслав Миронов
Не моя война
Олег Маков родился в 1967 году в г. Кемерово. В 1988 г. Окончил Кемеровское высшее Военное Командное Училище Связи (КВВКУС). Проходил службу в Республике Азербайджан, Кемерово, Красноярске. Участвовал в событиях в Баку-90. В 1992 году был захвачен в плен, под угрозой смерти служил инструктором у С. Гусейнова. Описываемые события подлинные. Все фамилии изменены. В настоящее время майор Маков проходит службу в г. Красноярске. Воспитывает двух сыновей.
Вячеслав Миронов родился в 1966 году в г. Кемерово в семье военнослужащего. Поступал в Марийский Политехнический институт, а закончил Кемеровское Военное Командное Училище Связи. Проходил службу в Кишиневе, Кемерово, Новосибирске, в настоящее время проходит службу (но не в ВС) в Красноярске. В различных должностях находился в командировках в Баку, Цхинвали, Кутаиси, Приднестровье, Чечне. Дважды был ранен, контузий без счета. Женат, воспитывает сына. Дома живут две собаки. Студент заочного отделения Сибирского Юридического Института.
Автор романа о штурме Грозного в 95 году "Я был на этой войне".
Посвящается тем, кто нас ждал.
– 1
Меня бьют. Бьют жестоко, но так, чтобы я был в сознании, и почки остались целыми. Кости, ребра не в счет. Больно, очень больно. Нет сил больше терпеть, нет сил больше жить. Хочется умереть. Тупо, но хочется умереть, чтобы не чувствовать этой боли: она заслоняет желто-красным пятном комнату, все доходит до сознания с каким-то запозданием, изо рта течет то ли кровь, то ли слюна. Я давно уже ее не вытираю. Левый глаз заплыл, я ничего не вижу, рассеченная бровь кровоточит. Голова болтается в такт ударам.
Господи! Помоги мне сдохнуть! Сердце, ну почему ты такое сильное? Как хорошо быть сумасшедшим. Забыть все. Почему их убили, а нас оставили? Господи, дай мне умереть! Сознание потихоньку оставляет меня, я погружаюсь в темноту, в вечность. Спасибо тебе, Господи! Я не чувствую боли. Я умер... Как просто оказывается умереть: я ничего не чувствую, я ничего не вижу, я ничего не слышу. Как хорошо! Нет боли. Спасибо тебе, Господи!
И вот из этой нирваны меня опять вытаскивает ведро холодной воды. Я снова на земле. Слышу голос моего главного мучителя:
– Поднимите его.
Вновь подхватывают под локти те двое, которые держали меня во время избиения, руки по-прежнему скованы наручниками. Больно, очень больно, я медленно поднимаю голову. Не делать резких движений, только медленно. Голова болит, в правом глазу пульсирует кровь, изображение нечеткое, плывет в такт толчкам крови. Сердце, ну почему же такое сильное!
– Ну, что, старший лейтенант, надумал?
Говорить я не могу, губы разбиты, части зубов нет в помине, если бы не поддерживали - упал бы. Медленно, очень медленно, чтобы не закричать от боли, разрывающей голову, я мотаю головой.
– Нет?
– мой мучитель не удивлен, скорее раздосадован. Он подходит ближе и кричит мне в лицо: - Нет?!
– Нет, - я стараюсь ответить ему как можно тверже, но скорее не голос, а дыхание, похожее на стон, выходит из меня.
Что есть сил, я напрягаюсь. Знаю, сейчас последует возмездие за очередной отказ.
Удар в живот, я сгибаюсь пополам и лечу назад - меня уже не держат за руки. Ударяюсь о стену спиной, потом затылком и теряю сознание. Темнота, спасительная темнота - может, я умер? Было бы неплохо. Всяко лучше, чем изо дня в день переносить побои, когда каждая клетка тела молит о пощаде, мозг постоянно взрывается искрами боли, из глаз уже непроизвольно текут слезы.
И снова боль, ослепляющая боль приводит меня в сознание. Почему я не умер? Почему у меня такой крепкий организм?
Шевелю руками. Руки свободны. Медленно, опираясь спиной, локтями, стараюсь приподняться вверх. Встаю. Держусь за стену, начинаю осматриваться. Все, я "дома".
Начинаю ревизию собственного тела. Каждое движение причиняет невыносимую боль. Боль до синевы в глазах, до тошноты, до крика в разорванном рту. Руки, вывихнутые в плечевых суставах, плохо слушаются. Но все равно я продолжаю осмотр. Голову ощупываю особенно аккуратно. На ней новые шишки, не обращаю внимания. Она стала уже одной большой шишкой. С трудом замечаю, что полоска света, пробивающаяся из-под двери, на месте это мой ориентир для проверки зрения. Аккуратно поднимаю веко левого глаза. Боль снова бьет в мозг. Слезы сами катятся у меня из глаз. Мне жалко себя.
С трудом, но вижу свет. Это уже неплохо. Медленно опускаюсь вниз, ощупываю бока. Ребро слева было сломано при захвате; похоже, что после сегодняшней "беседы" справа треснуло еще одно. Попутно языком ощупываю зубы и десны во рту. Некоторые зубы на месте, десны опухли.
Держась левой рукой за стену, охая, прихрамывая на каждом шагу, подламываясь, я приближаюсь к ведру. Там постоянно есть вода. Однажды нам не поставили ведро с водой. Было худо. Помятая металлическая армейская кружка стоит рядом с ведром, зачерпываю полную и пью. Вода прохладой своей приносит облегчение, лью воду на голову, стараюсь умыть растерзанное лицо.