Цепью идут солдаты. Молча идут солдаты. В таком аду хоть как кричи, крик даже до собственных ушей не долетит.

Один солдат, по фамилии Петров, в лунку провалился. Гидрологи во льду лунку пробили, чтобы зимнее море изучать в глубине. Намок солдат Петров и тут же на ветру его одежда заледенела.

Командир велел солдату в посёлок спешить, в больницу.

– Я же не больной, - сказал солдат.
– Я только мокрый.

– Идите быстрее, - приказал ему командир.
– Изо всех сил торопитесь.

Тревожные радисты шлют в пургу один только вопрос:

– Нашли или нет?

– Нет, - отвечают им из пурги.

На дальних зимовках поймали зимовщики такие радиосигналы. Приникли к приёмникам. Каждый думает: "Может, мой сын в беде, а не мой, так товарища". Плохо зимовщикам: далеко они, не могут на помощь броситься.

Директор школы устал по коридору ходить. Старый он был. Будь помоложе, он бы тоже пошёл в пургу.

Заглянул директор в комнату к пропавшим ребятишкам. Валенец из-под кровати торчит. Директор этот валенец ногой шевельнул. Не пустой, есть в нём что-то. Директор нагнулся, взялся за валенец и вытащил из-под кровати Стаса. Стас обратно лезет, сон свой досматривать. Директор под одну кровать заглянул, под другую. И из под каждой вытащил по мальчишке.

– Так, - говорит, - очень прекрасно, - говорит.
– Объясните мне ваш поступок.

Мальчишки ещё не поняли со сна, в чём дело, почему у директора такое усталое белое лицо.

– Мы пошутили. Мы тут...

– Хорошо пошутили...
– Директор сел на кровать, сгорбился.
– Не раздевайтесь. Сейчас мы в одно место пойдём. Вы там, кому нужно, объясните про вашу шутку.

По дороге директор завернул к себе в кабинет, позвонил на радиостацию. Сказал радисту:

– Нашлись мальчишки. Они под кроватями спали. Это, извините, была шутка с их стороны.
– И ещё больше сгорбился.

Радист тут же принялся посылать сигналы в пургу:

"Нашлись ребятишки... Нашлись ребятишки... Они под кроватями спали... Это была шутка с их стороны... была шутка..."

Услышали такой сигнал на зимовках. "Вот это да, - подумал каждый зимовщик.
– Вот это порадовали. Может быть, среди шутников и наш сын дорогой..."

Приняли сообщение радиста спасательные отряды. Повернулись они возвращаться. Горько им стало и тяжело. Горько потому, что почувствовали они себя обманутыми. Тяжело потому, что, когда они ребятишек искали, была у них тревога за ребячью судьбу, была надежда, что не дадут они ребятишкам пропасть. Эта тревога и эта надежда силу людям удваивали. Сейчас от обмана ослабли люди... А пурга, как назло, в своей самой лютой ярости вызрела. Прямо в лицо, прямо в грудь ледяными когтями бьёт и снизу, и сверху, и со всех сторон треплет. Старается оторвать людей друг от друга. С ног сбить. Укатить. И следы замести.

Директор вывел первоклассников Лёньку, Колю и Саньку и дошкольника Стаса из своего кабинета. Велел за собой следовать.

Школьные ребята, все как есть, в коридоре стоят, молча смотрят на шутников.

Выбрал директор троих парней посильнее. Велел им взять шутников за воротники. Сам Стаса взял. Таким образом улицу преодолели и очутились где нужно.

В больнице.

Доктора лечат солдата Петрова. Он весь поморозился в мокрой одежде. Едва до больницы добрался. Кроме солдата в больнице ещё много людей. У кого лицо поморожено, у кого руки. И другие люди всё приходят. С ног валятся от усталости. И у всех, кто приходит, что-нибудь поморожено.

– Вот, товарищи, - сказал директор.
– Это и есть те самые ребятишки. Посмотрите на них. Пусть они вам ответят.

А что тут ответишь?

– Мы пошутили, - сказал Лёнька и полез вместе со Стасом под белый больничный диван - реветь.

Санька встал в угол лицом - ревёт.

Только Коля Уральцев остался стоять где стоял. Смотрит в пол - реветь не может. Слёзы у него не идут - на пути к глазам выкипают.

Молчат обмороженные люди.

А пурга за окном хохочет.