Поначалу Илларион считал, что участники будут следить за собой перед экраном. Выпуски «Русского острова» выходят в записи каждый день, и черт знает сколько народу их смотрит. Стоило бы относиться к своим словам и поступкам ответственней, чем дома, – ведь некоторое время каждого будут узнавать на улицах и вспомнят, какие номера тот выкидывал в островной жизни.

Ничего подобного! О камерах никто даже не вспоминал, если операторы не требовали. Держать себя достойно, выглядеть красиво перед миллионной аудиторией – об этом странным образом позабыли.

В людях проступали самые низменные чувства – недоверие, склочность, зависть, агрессия.

Пожалуй, один только Ладейников вызывал уважение на общем фоне. Хотя Илларион предполагал, что необъективен. Все-таки человек прошел Чечню, воевал. Значит, в какой-то степени свой, ближе остальных, штатских.

– Скоро нас заберут? – поинтересовалась Вероника.

Первое время она сидела, сжавшись в комок.

Боялась, что Света подступится к ней с кулаками за вывихнутую ступню. Но Акимова сидела молча, тщательно массируя щиколотку, и Вероника немного осмелела.

Лодка с эмчээсовцами куда-то подевалась, других плавсредств не было видно на горизонте.

– Сейчас обед. Как закончат, так явятся, – объяснил оператор, недовольный тем, что его забыли.

– Да можно и самим переправиться. Что тут есть? – с хрустом потянувшись, Игорь подошел к воде.

Его примеру последовали сначала Струмилин, потом Семен. Скоро все трое уже махали руками с острова.

– Твой, конечно, вне всякой конкуренции, – польстила Ольге Вероника.

Она чувствовала, что Забродов не выкладывается, и хотела задеть его за живое. А он со странным чувством смотрел на три фигуры в плавках, будто видел перевернутое изображение. Все, что до сих пор привлекало в Ладейникове, приобрело на секунду совсем иной смысл.

Он – единственный, кто реально выигрывал от выпадения в Москве двух игроков. Хотя как он мог предположить, что из многих отсеянных выберут именно его? А если он сознательно сделал ставку на опасения Фалько? Напуганный режиссер не сможет позволить себе отменить шоу. Заранее намеченные на замену люди подпадут под подозрение. Вместо них он возьмет в команду одного профессионала, чтобы держать ситуацию под контролем.

Почему не двух? Чтобы не разрушать баланс личностей в «Русском острове». Профессионалы в чем-то существенном похожи друг на друга, а здесь, на острове, не должно быть двух похожих людей.

Вторым режиссер захочет взять молодого парня с боевым опытом. Простого честного парня, например омоновца, – не из тех, что в Москве мочат футбольных фанатов или обирают торгашей. А другого – оттрубившего в Чечне. Хотя Фалько, помнится, говорил, что вначале выбрал не Ладейникова, а другого. Того просто не оказалось на месте.

А просто ли? Ведь отключить телефонную линию действительно не проблема.

Все это, конечно, всего лишь версия. Но первый раз в голове вырисовалось нечто определенное. До сих пор казалось, что Игорь – единственный, на кого в рискованной ситуации можно положиться. Может, так оно и есть на самом деле, ничего ведь не произошло. Наоборот, человек снова показал себя с самой лучшей стороны.

Фалько предвидел, что вывод людей из игры пройдет непросто. Надо, по возможности, избежать всяких сцен. Пусть они случатся за пределами острова. Самые трудные состязания еще впереди, и не стоит травмировать оставшихся, тем более на вечер предполагается праздник.

Зрители увидят объявление результатов совсем по-другому. Крупные планы уже отсняты.

Лица ничего не выражают, кроме усталости. И не надо.

Эти кадры смонтируют с лоснящейся физиономией Новикова. Он якобы перед строем громогласно называет фамилии. И вот на экране лица – зритель сам домыслит всю бурю эмоций.

На одних он разглядит облегчение, на других – отчаяние и обиду. Старый прием – его еще в немом кино открыли. Если сюжет хорошо расписан, актеру лучше не хлопотать: просто смотреть в камеру и зритель уже будет потрясен глубиной чувств.

Трех обреченных на изгнание нужно было выманить на берег, в лагерь съемочной группы.

Первым забрали Бажина – с ним было проще: ни он сам, ни остальные не подозревали в чем дело.

Известие о дисквалификации банковский охранник воспринял неожиданно безучастно. Понурив голову, он поинтересовался, когда посадка в вертолет. Покорно сел ждать. Больше ни с кем на острове не произошло таких радикальных перемен. От шапкозакидательства и презрения к соперникам до неумелого заискивания, потом до равнодушия и замкнутости. Сдался мужик, сдулся.

Семена забрали проконсультироваться насчет пожаробезопасности – вечером придется разводить большой костер. В палатке Фалько начал обещать неудачливому игроку заработок на телеканале – в течение года его задействуют в самых разных программах.

Сообразив в чем дело, Семен поднял крик на всю округу. Матерился, плевался, размахивал руками, возможно, причинил бы режиссеру телесные повреждения, если б несколько человек не окружили его с разных сторон.

– Ты у меня попляшешь! Вы все у меня бледный вид иметь будете! Во всех газетах расскажу про ваше надувательство!