Костя Воробей доказывал, что конкурс необходимо продолжать. Не для того они столько вытерпели, чтобы теперь возвращаться восвояси ни с чем.

– Как это ни с чем? Надо внимательно изучить договор, рассмотреть под микроскопом, – Струмилин на всякий случай ладонью прикрывал от ветра щеку. – Там можно найти зацепку, чтобы добиваться компенсации.

– Дадут они тебе компенсацию. Догонят и еще раз дадут, – уверенно пообещал Леша Барабанов.

Два прибывших на место вертолета не смогли приземлиться на горящем острове и совершили посадку здесь, на правом берегу.

– Явились к шапочному разбору.

– У них одна задача: Ладейникова взять.

– Думаешь, он еще жив?

– Такие ни в воде не тонут, ни в огне не горят.

Остров уже весь пропал в густом дыму, нельзя было различить ни вышку, ни барак. Если к островному жилищу добрался огонь, оно уже сгорело дотла.

– Надо объяснить воякам насчет Иллариона, – оглянулась по сторонам Акимова. – Я уже слышала краем уха: кто-то вбил им в голову, будто он сообщник.

– Видела бы ты, как этот спецназовец держал его на прицеле, – вспомнил Воробей. – Одно неверное движение и сделал бы решето. Я кричу из воды: не троньте мужика, его одного Ладейников боялся!

– Откуда ты знаешь, может, они в самом деле работали на пару? – предположил Струмилин.

Рассудок подсказывал не шевелить челюстью, чтобы не спровоцировать новый приступ зубной боли. Но нервное возбуждение требовало выхода.

– Все было заранее спланировано, еще до нашего отъезда. Они вполне могли применить хитрый ход.

– Скажи еще, что Фалько был с ними заодно.

– Фалько здесь, на месте, а где твой Илларион? И как он от наручников освободился: последний раз я его видел уже без них.

Разгорелся жаркий спор. Молчала только Ольга, вспоминая, как сидела под боком у преступника. Восхищалась актерским талантом, не соображая, что человек играет самого себя. В прямом эфире ластилась к Ладейникову, и если уж кому-то придется доказывать на следствии свою непричастность, так это ей.

Когда спорщики понемногу выдохлись, сразу несколько игроков обратили внимание на еще одну брешь в команде. На отсутствие Вероники.

Забродов последний раз прикинул маршрут вверх по склону. Почти отвесный, испещренный темными пятнами мха, склон напоминал лицо с бородавками и глубокими морщинами. По одной из таких морщин придется ползти вверх в надежде остаться незамеченными.

Первая партия спецназа застряла на острове, подкрепление еще только высаживается на правом берегу. Наверняка оба «винта» снова взлетят в попытке обнаружить цель с воздуха. Тогда все будет зависеть от высоты полета. Хорошо, если поднимутся высоко над краем обрыва. Ну, а если полетят метрах в двадцати-тридцати над водой?

– Я уже ни капельки не боюсь, – уверяла Вероника. – Для меня все плохое осталось на острове. Сейчас я вернулась в нормальный мир, нормальную жизнь и точно знаю, что все кончится хорошо.

– Все верно. Цепляйся за шею, и приступим.

Задрав голову, Вероника оценила высоту.

– Может, давай обратно в воду? Там у нас с тобой неплохо получалось.

– Куда делась уверенность в светлом будущем?

– Не потянешь ведь. Во мне почти семьдесят килограммов живого веса.

– Вот именно, что живого. Живое легче носить.

Она пристроилась на спине, как большой ребенок. Руками обхватила шею, ноги согнула в коленях и сцепила у Забродова на животе.

Дым пожара перекрыл лунный свет и мелкие выступы были плохо различимы, приходилось нащупывать их пальцами. Метров десять подъема осталось позади, когда отчетливо послышался звук набирающего обороты «винта». Забродов чертыхнулся про себя.

– Оружие близко? – поспешила спросить Вероника, подозревая, что скоро они не расслышат друг друга в грохоте.

– Какое оружие, в кого мне стрелять? – спросил Забродов, после того как подтянулся и нащупал ногой новую опору.

– На случай, если нас обнаружат. Надо мне дуло приставить к голове.

– Дуло ей подавай. Нет у меня при себе ничего такого.

– Тогда на что мы с тобой рассчитываем? Кто поверит, что я заложница?

– Не знаю. Я тебя отговаривал со мной идти, говорил, что смысла нет.

– Хорошенькое дело. Тогда брось меня, значит я действительно лишняя обуза.

– Прямо здесь бросить? Не больно будет? Ты уж извини, но я тебя по крайней мере вытяну наверх.

– Может, хоть наручники остались?

Забродов едва расслышал последний вопрос. Обе «вертушки» уже успели одна за другой оторваться от земли. Освободившись от спецназовского десанта, они теперь снова поднялись в воздух помогать в поисках. Бывшему инструктору не было нужды поворачивать голову, чтобы понять, как они движутся. В противоположных направлениях: одна удаляется, другая неспешно приближается.