Евангелие от Марии
Евангелие от Марии дошло до нас на саидском наречии коптского языка (Берл. пап. 8502), в кодексе, который по своему содержанию прямо примыкает к рукописям из Наг-Хаммади: два произведения из че тырех, заключенных в кодексе, сохранились также в собрании из Наг-Хаммади. Это - Апокриф Иоанна и <Мудрость Иисуса Христа> (другое название этого текста - <Евгност счастливый>) .
Евангелие от Марии, с которого начинается ко декс, привлекает внимание своим построением. Издав ший памятник немецкий ученый В. Тилль настаивал на гетерогенности текста ', французский исследователь М. Тардье в книге <Берлинский кодекс> занял иную позицию: он категорически утверждал цельность еван гелия '. Имеющийся в кодексе текст представляет собой коптский перевод с греческого оригинала, к сожалению частично утраченный. Не сохранилось на чало евангелия (страницы 1 - 6), нет также страниц 11 - 14. Дошли страницы 7.1 - 10, 23 и 15.1 - 19.5. По мимо коптского перевода есть греческий фрагмент памятника в папирусах Рейланда, соответствующий страницам 17.4 - 19.5 коптского папируса. Однако в основе коптского перевода, который, по мнению М. Та рдье, восходит ко II в., была другая редакция еван гелия, а не та, что представлена во фрагменте 111 в. Название текста - <Евангелие от Марии>– дано в конце его.
Образ Марии Магдалины, первой, согласно Евангелию от Иоанна (20.11 - 18), узревшей Иисуса воскресшим, занимает в новозаветной традиции осо бое место. В гностической литературе легенда о Марии Магдалине разрабатывалась широко и по разному. Епифаний упоминал апокрифические сочине ния, связываемые с именем Марии: <Вопросы Марии> (Panarion. ХХVI.8.1 - 2) и <Родословие Марии> (ХХVI.12.1 - 4). Первый из этих текстов, вызывавший ужас своим кощунственным для христианина содержа нием, был частично пересказан Епифанием. В нем Марии была отведена роль наиболее доверенного Иисусу лица. Возможно, как ответ на эту, выдержан ную в весьма натуралистических тонах редакцию ле генды сложилась иная - в строго аскетическом духе. Она отразилась в коптской рукописи, известной с ХVIII в. и удержавшей наименование, которое закре пил за ней ее первый исследователь,- <Пистис Со фиа 4
Момент, к которому приурочено повествование Евангелия от Марии, приходится на отрезок между воскресением и воэнесением Иисуса. По мнению В. Тилля, памятник состоит из двух частей: в первой части, сохранившейся лишь со страницы 7, содержится учение явившегося ученикам Иисуса о материи, грехе, болезни и смерти (до конца страницы 9), во второй (с начала страницы 10 до 19.5) - Мария Магдалина повествует о своем видении Иисуса и о том, что Иисус открыл ей. Вторая часть также дошла с лакунами. Недосказанной остается мысль о главенствующей роли ума, срединного между душой и духом, у того, кто созерцает видение. После пробела в рукописи (стра ницы 11 - 14) продолжена тема восхождения души, преодолевающей враждебные влас-и. Помимо этого документ содержит интересное обрамление - изложе ние беседы учеников Иисуса - Марии, Андрея, Петра, Левия. В обмене репликами раскрываются их разный склад и несходство во взглядах.
Двухчастность памятника свидетельствует, по мнению В. Тилля, о существовании первоначально независимых друг от друга текстов, которые из-за их небольшого размера были затем соединены, хотя, собственно, ничего общего между собой не' имели '. В свою очередь М. Тардье, не отрицая двухчастности евангелия, обратил внимание на его единый план. По мнению М. Тардье, оно вписывается в религи озно-философские споры школы сирийского писателя конца II - начала III в. Вардесана (Бар-Дайсана) по вопросам природы и этики: <Кажется, что к древ ней традиции изречений Иисуса как будто прилепились звучные слова из недавнего спора> 6
Трудно не согласиться с доводами М. Тардье о единстве памятника. Но при отсутствии первых семи страниц рукописи кажется чересчур смелым утвержде ние, что там было учение о демиурге и творении '. Осторожность В. Тилля, не пытавшегося описать то, что не сохранилось, и опиравшегося в своем понима нии произведения только на уцелевший текст ', пред ставляется более надежной. Думается, что стержень памятника составляет тема спасительного для челове ка знания. Один за другим, как связанные с этой темой, освещаются вопросы материи, греха, болезни, смерти, отыскания внутреннего мира (хххххх), а затем преодоления душой враждебных ей властей. Со хранившийся на странице 7 конец размышлений о материи или подробности о властях, с которыми спо рит душа в ее странствиях, даны не сами по себе, а в связи с темой спасительного знания.
Как можно заметить по скупому перечню вопро сов, затронутых в евангелии, оно, при его небольшом размере, содержательно и располагает к разнообраз ным сопоставлениям. Чтобы дать представление о воз можностях, открывающихся перед исследователями памятника, ограничимся одним примером - разбором пассажа о восхождении души (15.1 - 17.5). Наделен ный чертами, присущими только ему, он может быть изучен как некое целое. В отличие от первой части евангелия, передающей наставления Иисуса ученикам, отрывок о восхождении души включен в рассказ Марии. Она повествует, как узрела Иисуса в видении и удостоилась его похвалы. Затем, пересказав свой вопрос, обращенный к Иисусу, душой или духом созер цает человек видение, Мария приводит его ответ. Здесь текст прерывается. Мы лишены возможности установить последовательность, в которой возникает новая тема - о восхождении души. Страница 15 ру кописи сразу вводит читателя в спор души со второй властью из четырех. В виде диалога переданы вопросы властей и ответы души. Его сопровождают краткие пояснения. После заключительных слов души в руко писи следует: <Сказав это, Мария умолкла, так как Спаситель говорил с ней до этого места> (17.7 - 9) . Отсюда ясно, что рассказ о восхождении души и спо рах ее с властями, вложенный в евангелии в уста Иисуса, передан ученикам услышавшей его от Иисуса Марией.
Обратим внимание на то, что излагаемое в пас саже знание несколько иного порядка, чем в первой части произведения. Там его, как это явствует из текста, Иисус поведал сам своим ученикам, и оно прямо относилось к земной жизни человека. Здесь же оно было открыто только ближайшему из учеников Марии и касалось участи души, освобожденной от телесных уз.
Напрашивается мысль о большей эсотеричности этого знания. Одновременно с переходом к его изло жению меняется в евангелии и стилистика. Это уже не род катехизиса, предлагаемый в первой части. Тот, кто воспринимает текст, становится сам как бы участ ником событий - спора души с властями. Душа побе ждает в нем всякий раз, превращаясь из ответчицы ь обличительницу.
Диалог души с властями несколько напоминает разгадывание культовых загадок '. Описание перево дится с одного смыслового уровня на другой - глу бинный уровень гностических значений. Он проступает в ответах души. Но они не просто заключают в себе описание ситуации в новых терминах. Обнаружива емое в этих ответах знание соответствует некоему онтологическому сдвигу, сопровождаемому возвыше нием души, ее переходом в новое состояние.
Присмотримся к тексту отрывка. Столкновение души со второй властью, вожделением, с чего начина ется пассаж, обнаруживает, что эта власть, посягаю щая на душу, винящая ее, сама оказываешься изобли ченной ею в своем заблуждении. Душа говорит: <Я уз рела тебя. Ты меня не узрела, и ты меня не узнала. Я была для тебя как одеяние, и ты меня не узнала> (15.6 - 8). И как результат следует: <Сказав это, она (т. е. душа) пошла своей дорогой в великом ликова нии> (15.9) .