Шрифт:
— Милосердие! — опять пробормотал Даруэнт. Все несбыточные желания ожили в нем с новой силой.
Встретиться с Джеком Бакстоуном лицом к лицу на утоптанном зеленом дерне, с саблями в руках!
Встретиться с Кэролайн Росс и унизить ее так, как не унижали еще ни одну женщину! Найти убийцу Фрэнка Орфорда и отправить его в камеру смертников!
И хоть разок увидеть Долли Спенсер!..
Но больше всего на свете ему хотелось — хотя он презирал себя за столь мелочное желание — обычной воды и мыла, чтобы привести себя в порядок. Отправиться на виселицу в таком виде было ничуть не лучше, чем встретить смерть пьяным. Прошлым вечером можно было попросить воду и мыло, но сейчас уже слишком поздно.
Из Двора Раздавленных донеслись быстрые шаги. Кто-то, удивленный тем, что дверь камеры приоткрыта, распахнул ее и заглянул внутрь. Любопытствующим оказался мистер Хьюберт Малберри — эксцентричный адвокат, поверивший рассказу Даруэнта об убийстве.
— Малберри! — прошептал заключенный.
Толстяк не ответил. Тяжело дыша, он зашагал по камере, пока его лицо не очутилось под узким лучом света из окошка. На нем был старый коричневый сюртук с покосившимся галстуком. В руке он держал грязную белую шляпу — эмблему юристов новой формации. На его одутловатом лице с прилипшими ко лбу каштановыми прядями волос застыло выражение, которого Даруэнт не видел раньше и не ожидал увидеть.
Мистер Малберри прочистил горло.
— Я принес великие новости, — заявил он и добавил после длительной паузы: — Милорд маркиз.
Глава 5Рассказывающая об окончании завтрака с шампанским
— Дорогу! — рявкнул главный надзиратель Джозеф Элдридж, высунувшись в окно над главными воротами. — Слышали? Дайте дорогу!
Но его слова утонули в шуме толпы.
На обширной квадратной площадке перед Дверью Должников в землю между булыжниками вогнали железные столбы, между ним натянули железные цепи, словно вокруг боксерского ринга. На оцепленном пространстве должны были установить виселицу.
Шесть городских ополченцев, вооруженных мушкетами с примкнутыми штыками, охраняли цепи изнутри. Напуганная лошадь с не менее напуганным седоком, молодым капитаном ополчения, была копытом и пыталась встать на дыбы.
— Никаких штыков без крайней необходимости! — крикнул старший надзиратель.
Этим утром люди безумствовали. И не без оснований. Дохлая кошка, брошенная каким-то шутником в толпу, переходила из рук в руки, взлетая над мятыми мужскими и женскими шляпами.
Хотя газеты еще не вышли, в том числе «Тайме» с подробным отчетом из Ватерлоо лорда Веллингтона и списком убитых и раненых, весть о великой победе уже распространилась по городу.
Это было время экстатической радости, весьма вольного обращения с дамами в толпе, пения «Лиллибулеро», «Британских гренадеров» и «К черту Бони». Зрители на покатых черепичных крышах домов напротив махали руками в такт мелодии.
Старший надзиратель сделал последнее отчаянное усилие:
— Дайте дорогу виселице!
На сей раз его призыв возымел действие.
— Где же виселица? — взревела толпа.
Старший надзиратель повернулся к тощему нервному подчиненному, которого он знал только как Джейми.
— Ну, где же дама? — спросил он.
— Мистер Лэнгли говорит, что виселица готова, сэр. Но нет приказа от шерифа.
Дохлая кошка в очередной раз взлетела в воздух.
— Бони! — крикнул кто-то, и кошка немедленно стала Наполеоном.
Стоящий у окна старший надзиратель достал из жилетного кармана серебряные часы.
— Слава богу, они счастливы! — Оторвав взгляд от часов, он увидел мисс Кэролайн Росс и сэра Джона Бакстоуна в окне верхнего этажа таверны «Рыжая лошадь».
В освещенных окнах таверны виднелся стол, накрытый к завтраку для знати. На белой скатерти сверкало серебро. В продолговатой комнате находились десять-двенадцать человек. Но только мисс Росс и сэр Джон, посетившие прошлой ночью кабинет старшего надзирателя, стояли у окна.
Даже при тишине на улице надзиратель не мог бы слышать, что они говорят. Но их жесты были достаточно красноречивы.
Леди успела сбросить серую накидку с капюшоном, оставшись в белом атласном платье. Она стояла, восторженно протягивая обнаженные руки в сторону улицы.
Склонившись к ней, сэр Джон что-то сказал и засмеялся.
— Да, я почти забыла! — отозвалась леди.
Она стянула кольцо с безымянного пальца левой руки и элегантным жестом бросила его в толпу.
— Мистер Элдридж, сэр! — Старший надзиратель услышал хриплый голос Красноносого. — Шериф шлет вам привет и новые распоряжения.
— Новые распоряжения?
В это время в камере смертников мистер Хьюберт Малберри смотрел сверху вниз на Ричарда Даруэнта и, размахивая руками, рассказывал о великой победе в Бельгии.
— Черт возьми, Дик! — воскликнул он. — Неужели вы не понимаете, что теперь вас не могут повесить?
Даруэнт открыл рот и закрыл его снова.
— Молчите! — Мистер Малберри сделал повелительный жест. — Говорить буду я! Мне всегда приходится говорить. Битва произошла 18 июня, в воскресенье. Вы следите за моими словами? Никаких замечаний! Да или нет?