– Чтобы просить вас помочь мне получить аудиенцию у Великого хана, отвечал я.
– Уверяю вас, это крайне важно.

Несколько мгновений он молча играл волосами своей белой жидкой бородки. Опасаясь получить отказ, я решился на отчаянный шаг. Мобилизовав все свои гипнотические способности, я попытался внушить старому мандарину мысль о необходимости подобной встречи. Кажется, мои усилия увенчались успехом. Его тело слегка напряглось, и, подняв голову, он посмотрел мне прямо в глаза. На лице китайца мелькнуло легкое замешательство, которое постепенно сменилось пониманием моих намерений.

– Я пытался защитить вас от ненужной опасности, - произнес он извиняющимся тоном.
– Если вы встретитесь с Угэдэем и не сумеете убедить его в своей правоте, это будет означать для вас неминуемую смерть.

– Опасность слишком велика, чтобы думать о сохранении собственной жизни, - возразил я.
– Мне нужно увидеть его немедленно.

Он послушно поднялся со своего места и снова исчез за ширмой.

Я повернулся к Агле и улыбнулся.

– Ты заставил его исполнить свою волю, - произнесла она с неодобрением.

– Я убедил его в необходимости этой встречи, - возразил я.

Агла подняла руку, чтобы убрать прядь волос, упавшую ей на лоб, и в то же мгновение электрическая искра проскочила у нее между пальцами.

– Ты тоже волшебник, - прошептала она с благоговейным страхом.
– Почему же ты сразу не сказал мне об этом?

– Я уже говорил тебе, что это не так.

– Это неправда. Ты такой же, как Ариман, и обладаешь огромной силой. Мне следовало догадаться об этом раньше, когда я увидела, как быстро зарубцевались твои раны.

– Моя сила велика, но я использую ее только ради добра, - возразил я. И она не имеет ничего общего с колдовством.

– Ты даже не понимаешь, насколько велика твоя сила, - вздохнула она. Страшно подумать, что ты сделал с господином Чуцаем. Не надо больше меня обманывать... это бесполезно... теперь я знаю всю меру твоей власти над людьми.

Я попытался отвлечь ее внимание от моей уловки с гипнозом, но Аглу было невозможно обмануть.

– Ты не должен позволить Угэдэю или его советникам догадаться о своем могуществе. Все они суеверные люди и из страха убьют тебя.

– Но они не стали убивать Аримана, - запротестовал я.

– Только потому, что он предсказал им победу. Я слышала, что женщины в Каракоруме говорят об Аримане. Все боятся его темной силы, но еще больше боятся вызвать его недовольство. Монголы опасаются, что в таком случае он может предсказать поражение их армии. Эти глупцы искренне верят, что пророчества Аримана могут привести их к победе или поражению.

– Разве подобная убежденность не грозила ему еще большей опасностью? Не лучше ли монголам просто перерезать ему горло и навсегда избавиться от него?

Она отрицательно покачала головой, в результате чего прядь волос снова упала ей на лоб. Агла вернула ее на прежнее место, но на этот раз без всяких дополнительных эффектов.

– Ариман очень умен, - пояснила она.
– Я слышала, он появился в Каракоруме как проповедник новой религии. Религии воинов. Монголы не убивают священников. Они с одинаковой терпимостью относятся ко всем верованиям. Поэтому, хотя все они и боялись Аримана, Великий хан приказал не причинять ему вреда, пока сбываются его пророчества о победах монголов.

"Да, он умен, - подумал я, - куда умнее меня, и прекрасно разбирается в психологии монголов".

– Кроме того, - продолжала Агла уже более спокойно, - монголы не проливают кровь важных людей.

– Что? Как тогда понять...

– Ясса запрещает проливать кровь, хотя и не отрицает необходимости убийства.

Я сидел на жестком деревянном стуле, пытаясь переварить то, что рассказала мне Агла. Против моей воли передо мной встало улыбающееся лицо Аримана.

Лично я не возлагал особых надежд на справедливость Яссы, да и не питал особых иллюзий относительно важности моей персоны.

Мои размышления прервало возвращение Елю Чуцая.

– Все устроено, - произнес он устало.
– Великий хан примет вас сегодня вечером, сразу после ужина, но вам придется прийти одному.

Я бросил вопросительный взгляд на Аглу.

– Великий хан, - объяснил Елю Чуцай, - не станет уважать мужчину, если тот появится перед ним в сопровождении женщины. Таковы обычаи монголов, и в этом нет ничего оскорбительного ни для кого из вас.

– Я нисколько не оскорблена, - возразила Агла, - просто я опасаюсь, что Орион может оказаться в затруднительном положении, плохо зная традиции и образ мыслей монголов.