Мне потребовалось время, чтобы понять... явно я все ещё не пришел в себя.

– Вы хотите сказать, что вам безразлично, добыл ли я информацию?

Он дружелюбно рассмеялся и передал так нужную мне сигарету.

– Мой дорогуша, с Хоннейбаном, трясущим пистолетом у вас под носом как муж-рогоносец, вы не могли поступить иначе. Меня в жар бросает от мысли, что произошло бы, наложи эта банда руку на подобную информацию. Как вам это удалось?

Я выпустил несколько клубов дыма и развернулся в кресле. Он вновь видоизменил свой кабинет, стены были выкрашены в светлые тона, появился большой абажур и медные пепельницы.

– Случайно. Они выпали в самолете перед самым взрывом.

Он философски пожал своими мягкими плечами.

– Вы всегда были удачливы, золотце мое.

Открылась дверь и вошел Рикки Килмэрри, один из корифеев службы. На нем был костюм из парчовой ткани и рубашка с воланами вдоль ряда пуговиц. Он казался обеспокоенным. И даже очень.

– Господи, Филип, в каком вы состоянии. Сэр. курьер начинает волноваться за чемодан. Не пора ли отправить его к министру?

Квин собрал бумаги в кучу и положил в папку, затем резким движением закрыл её.

– Заберите её, Килмэрри, как обычно в ней нет ничего срочного. Кстати, как мы обойдемся с этим многоуважаемым господином, чтобы он был полюбезнее?

Рикки устремился к бюро и забрал папку.

– Он очень интересуется одним из молодых людей в административной службе, - сказал он и исчез за дверью, оставив неуловимый аромат туалетной воды.

Квин несколько раз кивнул и вновь положил ноги на стол.

– Да, золотце мое, ещё раз напомню вам, что я очень рад вашим спортивным успехам.

Я несколько раз тряхнул головой, словно пытаясь сбросить столь лестную похвалу.

– Мне до сих пор непонятно, почему вам безразличны добытые сведения.

Он выдвинул ящик бюро и достал бутылочку "болса" и два стакана. Это беспрецедентный жест, предложить мне стаканчик за свое дрожайшее здоровье. Тем не менее я внимательно следил за ним, чтобы удостовериться в отсутствии яда.

– Теперь это уже неважно. Важно то, что мы последними имели эти сведения и теперь они никому не достанутся. Янки вне себя от благодарности. Они не знают, что бы такое сделать за это для службы и для меня лично. Они ликуют от радости и предлагают нам невесть что для возмещения. Вас они готовы даже наградить медалью.

Вернулся Килмэрри, положил на бюро Руперта зеленый бланк командировки и деликатно отошел в сторонку, пока Квин изучал её.

– Куда отправляешься, Рик?
– спросил я, чтобы скоротать время.

– Он летит в Париж на похороны одного из знаменитых стрелков человека по кличке Малыш. Это был очень добропорядочный человек, вы знаете. Когда я ещё ходил под стол пешком, он был уже в деле. Это будет настоящий конгресс шпионов всего мира. Мы сочли, что бестактно посылать туда в качестве нашего представителя вас.

Я хмуро кивнул; пройдет ещё немало времени, прежде чем я забуду об убийстве Малыша. Килмэрри ушел, прижимая к себе командировку, с блеском в глазах от мысли об удовольствиях, которые предстоят в Париже с друзьями.

– А смогу я получить медаль, папаша?
– спросил я, когда за ним закрылась дверь.

– Не дергайте слишком резко за веревочки, малыш, - отрезвляюще сухо сказал Квин и я увидел давно знакомое лицо, столь ненавистное мне.
– Если за эту операцию и будут медали, то только у меня. Но перейдем к делам житейским. В министерстве обороны, с их столь многочисленной и разнообразной паутиной агентуры, нам завидуют. После вашей удачной экспедиции нам обеспечен прекрасный бюджет. Кстати, есть отличная маржа. Право за внесение в списки, в окончательном варианте, составило полмиллиона на круг. Расходы не превысили ста тысяч фунтов. Таким образом, десять процентов составят сорок тысяч фунтов чистыми. Я уже связался с Цюрихом и выяснил, что деньги переведены. Петерсу можно доверять, он всегда платит.

Таким образом, - размечтался я, - мне причитается двадцать тысяч.

– Кстати, - продолжил он, может быть заметя странный блеск моих глаз, - Хоннейбан что-то бормотал насчет пяти

– 204 - процентов, достающихся вам по ставкам?

– Он лжет, - парировал я.

В обрамленных красными кругами глазах Квина мелькнуло раздражение, но он обошелся без замечаний. Он вполне мог себе позволить проверить состояние моих банковских счетов.

– В любом случае, золотце, деньги потоком возвращаются к нам, что уже хорошо... особенно после того, как вы их разбазарили в Европе, - заключил он саркастически.

Я пожал плечами.

– Между прочим, мы забрали вашу подружку из Сен-Тропеза и привезли сюда. Мисс Серджент не такая идиотка, как можно подумать. Короче, она отдала отчет, что в вас есть нечто подозрительное, а тот ирландский кретин рассказал ей о вашей работе. Нам пришлось взять её к себе секретаршей... это единственный способ заставить её молчать. Честно говоря, она в соседней комнате.

Он нажал на кнопку внутреннего телефона и сухо и резко что-то приказал.

– Стоило бы видеть её за пишущей машинкой, - сказал я, когда она входила.