— Боюсь, что так, — Мэри повернулась. — Пойдемте в мой офис, там можно спокойно поговорить.

Они вышли через клапан с другой стороны шатра и, пройдя по открытой поверхности к офисам в нижнем уровне башни, вошли в один из них. В приемной за столом сидела подтянутая седоволосая дама; стулья вдоль стен, явно для посетителей, сейчас пустовали.

— Вам звонили, — сказала дама.

— Я пока еще занята, — ответила Мэри. — Если будет что-нибудь срочное, скажите, что я перезвоню через час. Пойдемте, Джим, генерал.

Она провела их в просторный кабинет со столом еще большим, чем у Моллена, и креслами еще более мягкими и удобными. Но все свободные поверхности в кабинете, кроме пола, были завалены бумагами, а кресла не были обращены к столу, как в кабинете Моллена, а стояли в кружок.

Мэри села в одно из кресел, генерал — рядом с ней, Джим устроился напротив них.

— Вы хотите поговорить с ним сначала, Луис? — спросила она генерала. — Или мне начать?

— Я скажу пару слов. — Моллен посмотрел на Джима в упор, — Джим, мы хотим послать тебя в космос дальше, на больших скоростях и на более долгий срок, чем посылали кого-либо из людей, за исключением Рауля. Но это будет нелегко.

— Я не потому пошел на пограничную службу, что это легко, — сказал Джим. — Куда вы хотите меня отправить?

— Этого мы не можем сказать вплоть до самого отправления, — ответил Моллен. — Но вот что я тебе скажу: ты полетишь в обход территории лаагов. Твой корабль перестроили соответствующим образом. Мы, например, вернули его на интеграционные двигатели.

— Интеграционные двигатели? — удивленно переспросил Джим.

Этими двигателями перестали пользоваться почти четыре десятилетия назад, когда были улучшены двигатели расщепления и прежняя модель перестала быть необходима. Проблема с интеграционными двигателями была в том, что в маленьком истребителе их невозможно было полностью экранировать. Пилоты, летавшие на таких кораблях, подвергались опасному воздействию радиации на здоровье; по меньшей мере, это сказывалось на детородных функциях после всего нескольких полетов.

— Вы просто хотите сделать из меня Рауля Пенара, так ведь, сэр? — улыбнулся Джим.

— Да если бы, — на полном серьезе ответил Моллен. — Уж поверь мне, если бы я мог взмахнуть рукой и превратить тебя в подобие Рауля Пенара, я бы так и сделал. Но мы до сих пор не знаем, как именно его разум перешел в неживое вещество корабля, а может, и никогда не узнаем.

Джим тоже отбросил шутки в сторону. Он предположил сначала, что его не послали бы на корабле с интеграционными двигателями, если бы не нашли способ, как избежать тех опасностей, что подстерегали пилотов в прошлом. Но теперь ему пришло в голову, что задание могло быть настолько важным, что ему придется смириться с последствиями. Он подумал о документах, которые подписал у Моллена.

— Все не так уж плохо, Джим, — продолжила Мэри. — Мы не выяснили, как Рауль Пенар стал частью корабля, и я понятия не имею, когда мы это узнаем. Надеюсь, когда-нибудь это станет известно, если только Рауль дотянет до тех пор. Но зато мы узнали много других новых фактов. Фактов, которые сделают ваше задание возможным.

— Каких фактов?

— Извините, — сказала Мэри, — но тут мне придется ответить так же, как Луис насчет вашего места назначения. На большую часть этих вопросов вы получите ответы только тогда, когда вам действительно нужно будет это знать. Здесь все максимально засекречено. А ответ на ваш конкретный вопрос вы узнаете, когда мы будем готовить вас к заданию.

— Кое-что я могу тебе рассказать, — подал голос Моллен. — Большую часть прошедшего года мы пытались выяснить, что случилось с Раулем с того момента, как пилоты его эскадрильи видели его в последний раз, и до того, как мы обнаружили его сигналы на территории лаагов. Но теперь мы знаем, что за это время он что-то нашел. Где бы он ни побывал, он нашел что-то необычное; даже наши догадки о том, что это было, пока засекречены. Но мы уверены, что это находится за дальним краем территории лаагов, в другой стороне. Вниз по спирали галактики.

— И я должен слетать посмотреть, что это было, вернуться и рассказать вам? — поинтересовался Джим.

— Вроде того, — ответил Моллен. — И еще кое-что. Мы не уверены, но похоже, что он — то есть «Охотник на бабочек», а Пенар вместе с ним, — побывал в руках у лаагов.

— У лаагов? — изумился Джим. — С чего вы так решили?

Моллен вопросительно посмотрел на Мэри, та кивнула. Это слегка подействовало Джиму на нервы — все должно было быть наоборот.

— Мы нашли что-то вроде способа общаться с ним, с Раулем, я имею в виду, — объяснил Моллен. — Точнее, с тем, что от него осталось — в основном это воспоминания. Проблема в том, что он постарался забыть все плохое и оставить в памяти только хорошее. Но сотрудники Мэри придумали, как заставить его вспомнить кое-что из того, что он хотел бы забыть. И в одном из этих воспоминаний он находится на поверхности планеты и его осматривают лааги.

Моллен остановился и снова взглянул на Мэри. Она продолжила деловым тоном:

— Возможно, они в каком-то смысле выставили его на обозрение. Так или иначе, мы наконец заставили его вспомнить, но узнали не так и много. Проблема в том, что, как вы знаете, вернувшаяся часть его разума не способна к прямому общению. Самое большее, на что мы способны, — это заставить его говорить вслух с самим собой. Так что мы смогли только подтолкнуть его память и слушать, как он переживает все это заново.