Великолепно выстроенный структурно и композиционно рассказ английской писательницы с элементами мистики, придающими повествованию напряженность и остроту, но одновременно с психологически реальной подоплекой.
— Не оглядывайся, — прошептал Джон жене, — но имей в виду, что две старушенции вон за тем столиком пытаются меня загипнотизировать.
Быстро подхватив игру, Лора старательно зевнула, потом запрокинула вверх голову и сделала вид, что выискивает в небе несуществующий самолет.
— Они сидят через два столика, прямо за тобой, — добавил Джон. — Поэтому лучше не оборачиваться — будет слишком заметно.
Лора, прибегнув к самому старому в мире способу, уронила салфетку, нагнулась, чтобы подобрать ее, а выпрямляясь, на мгновение повернулась и быстро взглянула через левое плечо назад. Потом низко опустила голову и втянула в себя щеки — верный признак того, что с трудом удерживается от припадка истерического смеха.
— Это вовсе не старушенции, — пробормотала она. — Это близнецы-педики, переодевшиеся в женское платье.
Голос Лоры угрожающе прервался — сейчас она безудержно расхохочется.
Джон поспешил плеснуть в бокал жены немного кьянти.
— Притворись, что поперхнулась, — посоветовал он. — Тогда они ничего не заметят. Знаешь, кто это? Преступники. Они путешествуют по Европе и постоянно меняют пол. Здесь на Торчелло [1] они сестры-близнецы. Завтра, а может уже и сегодня, в Венеции по площади Св. Марка будут прогуливаться под руку братья-близнецы. Все очень просто: надо лишь переодеть платья и снять парики.
1
Торчелло — остров в Венецианской лагуне, в прошлом — оживленный торговый центр.
— Охотники за драгоценностями? Или убийцы? — прошептала Лора.
— Убийцы, вне всяких сомнений. Но я не могу понять, почему они нацелились именно на меня?
Разговор прервался, потому что подошел официант. Пока он убирал фрукты и ставил кофе, Лоре удалось овладеть собой.
— Странно, что мы их не заметили сразу, — проговорила она. — Такие просто в глаза бросаются. Трудно не обратить внимание.
— Их скрывала компания американцев и бородатый тип с моноклем, похожий на шпиона, — ответил Джон. — Я увидел близнецов только сейчас, когда все остальные ушли. О, Господи! Та, что с седой гривой, опять на меня уставилась.
Лора вытащила из сумки пудреницу и, держа ее перед собой, посмотрела в зеркало.
— Мне кажется, они смотрят не на тебя, а на меня, — сказала она. — Слава Богу, что я оставила свой жемчуг в гостинице, у управляющего, — она немного помолчала, пудря нос, а потом заметила: — Дело в том, что мы глубоко заблуждаемся. Это не убийцы и не воровки. Эта парочка — просто старые жалкие школьные учительницы. Они на пенсии и всю жизнь копили деньги, чтобы поехать в Венецию. Родом из какого-нибудь местечка под названием Валабанга в Австралии. А зовут их Тилли и Тини.
Впервые со времени их отъезда с лица Лоры исчезло выражение тревоги, а в голосе послышались прежние журчащие нотки, которые Джон так любил.
«Наконец-то, — подумал он, — наконец-то она начинает приходить в себя. Если мне удастся это поддержать, если мы вновь сможем вернуться к привычным шуткам, к смешным фантазиям о людях, живущих в той же гостинице, сидящих за соседним столиком или бродящих по картинным галереям и соборам, тогда все встанет на свои места. Жизнь опять пойдет по-прежнему, рана затянется, и она все забудет».
— Знаешь, — сказала Лора, — по-моему, ланч был чудесный. Я получила огромное удовольствие.
«Слава Богу, — подумал Джон, — слава Богу…»
Потом, наклонившись вперед, заговорщически прошептал:
— Одна из них направляется в уборную. Как думаешь, не намеревается ли он, или она, переменить парик?
— Тихо. Я пойду за ней и все выясню. Может, у нее там припрятан чемодан, и она хочет переодеться, — пробормотала Лора и начала потихоньку мурлыкать какую-то мелодию, знак того, отметил про себя Джон, что она увлеклась игрой. Пусть лишь на время, но их привычному развлечению, о котором они так долго не вспоминали и к которому только сейчас совершенно неожиданно, к счастью, вернулись, удалось прогнать преследовавший их кошмар.
— Ну, что? — спросила Лора.
— Сейчас пройдет мимо нас, — ответил Джон.
Одна, без сестры, женщина не казалась такой странной. Высокая, угловатая, с орлиным профилем и короткой стрижкой, которая, как вспомнилось Джону, называлась «итонской» и была модной в дни юности его матери. В ее облике все несло печать поколения тех лет. Ей было, должно быть, около шестидесяти пяти. Одета в мужского покроя блузку с галстуком, спортивный пиджак, серую юбку из твида, доходящую до середины икр, серые чулки и черные ботинки на шнурках. Женщин такого типа можно встретить на соревнованиях по гольфу или на собачьих выставках, где они чаще демонстрируют не охотничьи породы, а мопсов. В обществе такие особы обычно первыми успевают поднести зажигалку, пока любой нормальный мужчина ищет по карманам коробок спичек. Считается, что они, как правило, живут одним домом с более женственной и нежной приятельницей. Но это заблуждение. Эти дамы нередко бывают замужем за каким-нибудь любителем гольфа, которого обожают и которым безмерно гордятся.
Будь эта женщина одна, она не привлекала бы особого внимания. Поражало то, что их было две. Две абсолютно одинаковых, словно отлитых в одной форме.
Единственная разница заключалась в том, что у второй в волосах было больше седины.
— А предположим, — пробормотала Лора, — увидев меня в туалете, она начнет разоблачаться?
— Ну, здесь поступай в зависимости от того, что обнаружится, — ответил Джон. — Если она гермафродит, смывайся со всех ног. А то у нее может быть наготове шприц и не успеешь добежать до двери, как она всадит в тебя иглу и ты тут же отключишься.