– Ага, тут недавно такие же умные, как вы, ходили с мечами, – проворчал второй, заботливо подливая чаю молчавшему Нику. – Еще в том месяце. Встретили одного из Паштары, а он был с придурью мужик, грязный весь. Решили – оборотень, и зарубили его. Теперь идет разбирательство, судить их будут.

– Мы бы первые не полезли. Не дураки.

– А парнишка что такой пришибленный? – сторож кивнул на Ника.

– Не отошел еще. Мы же думали, хана, совсем заблудились. Он непривычный к нашей жизни, из иммигрантов. До деревни далеко? Нам бы где помыться, я заплачу.

– Три с половиной шакра, засветло дойдете. Гостиницы там нету, идите к моей сестре. У нее баня, а то воняет от вас. Зовут ее Биллойг Тякарчи, двухэтажный дом в Южном переулке, крыша с новой розовой черепицей. Вас там хорошо примут и денег не возьмут, – сторож доверительно понизил голос. – Сестра недавно дочку замуж выдала. И парень, и девка иллихейцы без примесей. Теперь вот дите завести хотят, а жрецы сказали – нельзя. Они уж и в город собирались ехать за иммигрантом… Такое вот дело. Мальчишка-то, говоришь, иммигрант?

– Ну, – подтвердил Дэлги. – Из Окаянного мира, два с половиной года у нас.

– Вот и идите к моей сестре, уж там вам обрадуются!

За время болотной эпопеи Ник отвык от пеших прогулок. Быстрая ходьба по грунтовой дороге его и взбодрила, и опьянила. Вокруг – субтропическая лесостепь, цветы, деревья с пышными желтовато-зелеными и лилово-зелеными кронами. С неба, ярко-голубого, не затянутого больше пеленой болотных испарений, льется солнечный свет.

Дэлги выбросил свою залатанную куртку, грязную трикотажную фуфайку тоже стянул и отшвырнул в кусты.

– Чего ждешь, раздевайся, – посоветовал он Нику. – И то будет приличней, чем в этом тряпье.

– У меня же кулон.

– У тебя еще и телохранитель.

Это резонно… По пояс обнаженный, Дэлги казался еще более опасным, чем одетый. Атлетический торс, внушающие трепет мускулы, в придачу пара ножей, меч, дробовик.

Ник тоже разделся до пояса, но не стал делать широких жестов и разбрасываться одеждой. Свернул, запихнул в сумку. Лучше постирать. Денег у него не было ни гроша.

Мерцающий темно-красный рубин покачивался на цепочке в такт шагам. Заинькины недоброжелатели вряд ли догадываются, где сейчас курьер с кулоном.

– Как вы все-таки нашли дорогу через болото?

– Мог бы и сам додуматься, – покосившись на него, насмешливо хмыкнул Дэлги. – Подсказок было выше крыши.

– Вы определяли, где север, а где юг, по всяким природным приметам?

– Как мы будем расплачиваться в деревне за баню и за ночлег, до тебя тоже не дошло? Вернее, как будешь расплачиваться ты?

– А как? – Он немного испугался. – У меня же нет денег.

– Нужны не деньги, а твой генетический материал. Переспишь с хозяйской дочкой. Слышал, что говорил сторож?

– Он сказал, что она вышла замуж, – припомнил Ник.

– Брак двух чистокровных иллихейцев; с большой вероятностью, что ребенок родится с неизлечимыми дефектами. В таких случаях применяют контрацепцию, а после приглашают погостить какого-нибудь симпатичного иммигранта. Отцом будет считаться законный муж. Так что готовься…

У Биллойг Тякарчи они задержались на несколько дней. Дэлги ежедневно устраивал по две тренировки («если думаешь, что отделался, рано обрадовался»): фехтование на мечах или на ножах и бой без оружия. Смотреть сбегались все деревенские подростки и даже кое-то из взрослых – липли к забору, забирались на деревья и на крыши соседних построек. Вначале это Ника напрягало, но потом он заметил, что всеобщее внимание приковано не к нему, а к Дэлги. Экс-чемпион Убивальни был выдающимся мастером, и те, кто в этом разбирался, готовы были забросить все дела, лишь бы увидеть побольше.

Ника он прилюдно не ругал, зато, когда оставались наедине, не скупился на критику.

– …Здоровый девятнадцатилетний парень, гармонично сложенный, стройный – с тебя скульптуру лепить можно, а дерешься, как вареная рыба! И ведь не трус… Или тебе все равно, отделают тебя или нет?

– Может, нам тогда не продолжать эти занятия? – глядя на него исподлобья, предложил Ник. – Раз у меня все равно не получается…

– Нет уж, если я за что-то взялся, я на середине не брошу! И не крои такую физиономию, как будто я счет с пятью нулями за учебу выставил. Уроки бесплатные, это вроде как твой приз за то, что прошел вместе со мной через болото и по дороге не хныкал.

– А без приза можно?

– Нельзя.

Ночи Ник проводил с Айлиши – смуглой миловидной толстушкой с серьезным, словно застывшим лицом. Общались они молча, здешний обычай запрещал им между собой разговаривать.

Потом была поездка на попутной машине в соседнюю деревню, откуда ходил трамвай до Слакшата. Дэлги сторговал у кого-то ботинки для обоих и старую хлопчатобумажную куртку, но она оказалась маловата ему в плечах, и швы местами расползлись. Меч, ножи и дробовик он убрал в сумку, однако даже без оружия выглядел так, что севшая в трамвай компания развязных подвыпивших парней сперва оценивающе косилась в их сторону, а на следующей остановке перебралась в другой вагон.